Чехов антон павлович "антоша чехонте". Чехов антон павлович "антоша чехонте" Было тихо не жарко скучно

Еще с раннего утра всё небо обложили дождевые тучи; было тихо, не жарко и скучно, как бывает в серые пасмурные дни, когда над полем давно уже нависли тучи, ждешь дождя, а его нет. Ветеринарный врач Иван Иваныч и учитель гимназии Буркин уже утомились идти, и поле представлялось им бесконечным. Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы села Мироносицкого, справа тянулся и потом исчезал далеко за селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зеленые ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и поезд, который издали похож на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город. Теперь, в тихую погоду, когда вся природа казалась кроткой и задумчивой, Иван Иваныч и Буркин были проникнуты любовью к этому полю и оба думали о том, как велика, как прекрасна эта страна. — В прошлый раз, когда мы были в сарае у старосты Прокофия, — сказал Буркин, — вы собирались рассказать какую-то историю. — Да, я хотел тогда рассказать про своего брата. Иван Иваныч протяжно вздохнул и закурил трубочку, чтобы начать рассказывать, но как раз в это время пошел дождь. И минут через пять лил уже сильный дождь, обложной, и трудно было предвидеть, когда он кончится. Иван Иваныч и Буркин остановились в раздумье; собаки, уже мокрые, стояли, поджав хвосты, и смотрели на них с умилением. — Нам нужно укрыться куда-нибудь, — сказал Буркин. — Пойдемте к Алехину. Тут близко. — Пойдемте. Они свернули в сторону и шли всё по скошенному полю, то прямо, то забирая направо, пока не вышли на дорогу. Скоро показались тополи, сад, потом красные крыши амбаров; заблестела река, и открылся вид на широкий плес с мельницей и белою купальней. Это было Софьино, где жил Алехин. Мельница работала, заглушая шум дождя; плотина дрожала. Тут около телег стояли мокрые лошади, понурив головы, и ходили люди, накрывшись мешками. Было сыро, грязно, неуютно, и вид у плеса был холодный, злой. Иван Иваныч и Буркин испытывали уже чувство мокроты, нечистоты, неудобства во всем теле, ноги отяжелели от грязи, и когда, пройдя плотину, они поднимались к господским амбарам, то молчали, точно сердились друг на друга. В одном из амбаров шумела веялка; дверь была открыта, и из нее валила пыль. На пороге стоял сам Алехин, мужчина лет сорока, высокий, полный, с длинными волосами, похожий больше на профессора или художника, чем на помещика. На нем была белая, давно не мытая рубаха с веревочным пояском, вместо брюк кальсоны, и на сапогах тоже налипли грязь и солома. Нос и глаза были черны от пыли. Он узнал Ивана Иваныча и Буркина и, по-видимому, очень обрадовался. — Пожалуйте, господа, в дом, — сказал он, улыбаясь. — Я сейчас, сию минуту. Дом был большой, двухэтажный. Алехин жил внизу, в двух комнатах со сводами и с маленькими окнами, где когда-то жили приказчики; тут была обстановка простая, и пахло ржаным хлебом, дешевою водкой и сбруей. Наверху же, в парадных комнатах, он бывал редко, только когда приезжали гости. Ивана Иваныча и Буркина встретила в доме горничная, молодая женщина, такая красивая, что они оба разом остановились и поглядели друг на друга. — Вы не можете себе представить, как я рад видеть вас, господа, — говорил Алехин, входя за ними в переднюю. — Вот не ожидал! Пелагея, — обратился он к горничной, — дайте гостям переодеться во что-нибудь. Да кстати и я переоденусь. Только надо сначала пойти помыться, а то я, кажется, с весны не мылся. Не хотите ли, господа, пойти в купальню, а тут пока приготовят. Красивая Пелагея, такая деликатная и на вид такая мягкая, принесла простыни и мыло, и Алехин с гостями пошел в купальню. — Да, давно я уже не мылся, — говорил он, раздеваясь. — Купальня у меня, как видите, хорошая, отец еще строил, но мыться как-то всё некогда. Он сел на ступеньке и намылил свои длинные волосы и шею, и вода около него стала коричневой. — Да, признаюсь... — проговорил Иван Иваныч значительно, глядя на его голову. — Давно я уже не мылся... — повторил Алехин конфузливо и еще раз намылился, и вода около него стала темно-синей, как чернила. Иван Иваныч вышел наружу, бросился в воду с шумом и поплыл под дождем, широко взмахивая руками, и от него шли волны, и на волнах качались белые лилии; он доплыл до самой середины плеса и нырнул, и через минуту показался на другом месте и поплыл дальше, и всё нырял, стараясь достать дна. «Ах, боже мой... — повторял он, наслаждаясь. — Ах, боже мой...» Доплыл до мельницы, о чем-то поговорил там с мужиками и повернул назад, и на середине плеса лег, подставляя свое лицо под дождь. Буркин и Алехин уже оделись и собрались уходить, а он всё плавал и нырял. — Ах, боже мой... — говорил он. — Ах, господи помилуй. — Будет вам! — крикнул ему Буркин. Вернулись в дом. И только когда в большой гостиной наверху зажгли лампу, и Буркин и Иван Иваныч, одетые в шелковые халаты и теплые туфли, сидели в креслах, а сам Алехин, умытый, причесанный, в новом сюртуке, ходил по гостиной, видимо, с наслаждением ощущая тепло, чистоту, сухое платье, легкую обувь, и когда красивая Пелагея, бесшумно ступая по ковру и мягко улыбаясь, подавала на подносе чай с вареньем, только тогда Иван Иваныч приступил к рассказу, и казалось, что его слушали не один только Буркин и Алехин, но также старые и молодые дамы и военные, спокойно и строго глядевшие из золотых рам. — Нас два брата, — начал он, — я, Иван Иваныч, и другой — Николай Иваныч, года на два помоложе. Я пошел по ученой части, стал ветеринаром, а Николай уже с девятнадцати лет сидел в казенной палате. Наш отец Чимша-Гималайский был из кантонистов, но, выслужив офицерский чин, оставил нам потомственное дворянство и именьишко. После его смерти именьишко у нас оттягали за долги, но, как бы ни было, детство мы провели в деревне на воле. Мы, всё равно как крестьянские дети, дни и ночи проводили в поле, в лесу, стерегли лошадей, драли лыко, ловили рыбу, и прочее тому подобное... А вы знаете, кто хоть раз в жизни поймал ерша или видел осенью перелетных дроздов, как они в ясные, прохладные дни носятся стаями над деревней, тот уже не городской житель, и его до самой смерти будет потягивать на волю. Мой брат тосковал в казенной палате. Годы проходили, а он всё сидел на одном месте, писал всё те же бумаги и думал всё об одном и том же, как бы в деревню. И эта тоска у него мало-помалу вылилась в определенное желание, в мечту купить себе маленькую усадебку где-нибудь на берегу реки или озера. Он был добрый, кроткий человек, я любил его, но этому желанию запереть себя на всю жизнь в собственную усадьбу я никогда не сочувствовал. Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли. Но ведь три аршина нужны трупу, а не человеку. И говорят также теперь, что если наша интеллигенция имеет тяготение к земле и стремится в усадьбы, то это хорошо. Но ведь эти усадьбы те же три аршина земли. Уходить из города, от борьбы, от житейского шума, уходить и прятаться у себя в усадьбе — это не жизнь, это эгоизм, лень, это своего рода монашество, но монашество без подвига. Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа. Брат мой Николай, сидя у себя в канцелярии, мечтал о том, как он будет есть свои собственные щи, от которых идет такой вкусный запах по всему двору, есть на зеленой травке, спать на солнышке, сидеть по целым часам за воротами на лавочке и глядеть на поле и лес. Сельскохозяйственные книжки и всякие эти советы в календарях составляли его радость, любимую духовную пищу; он любил читать и газеты, но читал в них одни только объявления о том, что продаются столько-то десятин пашни и луга с усадьбой, рекой, садом, мельницей, с проточными прудами. И рисовались у него в голове дорожки в саду, цветы, фрукты, скворечни, караси в прудах и, знаете, всякая эта штука. Эти воображаемые картины были различны, смотря по объявлениям, которые попадались ему, но почему-то в каждой из них непременно был крыжовник. Ни одной усадьбы, ни одного поэтического угла он не мог себе представить без того, чтобы там не было крыжовника. — Деревенская жизнь имеет свои удобства, — говорил он, бывало. — Сидишь на балконе, пьешь чай, а на пруде твои уточки плавают, пахнет так хорошо и... и крыжовник растет. Он чертил план своего имения, и всякий раз у него на плане выходило одно и то же: a) барский дом, b) людская, с) огород, d) крыжовник. Жил он скупо: недоедал, недопивал, одевался бог знает как, словно нищий, и всё копил и клал в банк. Страшно жадничал. Мне было больно глядеть на него, и я кое-что давал ему и посылал на праздниках, но он и это прятал. Уж коли задался человек идеей, то ничего не поделаешь. Годы шли, перевели его в другую губернию, минуло ему уже сорок лет, а он всё читал объявления в газетах и копил. Потом, слышу, женился. Всё с той же целью, чтобы купить себе усадьбу с крыжовником, он женился на старой, некрасивой вдове, без всякого чувства, а только потому, что у нее водились деньжонки. Он и с ней тоже жил скупо, держал ее впроголодь, а деньги ее положил в банк на свое имя. Раньше она была за почтмейстером и привыкла у него к пирогам и к наливкам, а у второго мужа и хлеба черного не видала вдоволь; стала чахнуть от такой жизни да года через три взяла и отдала богу душу. И конечно брат мой ни одной минуты не подумал, что он виноват в ее смерти. Деньги, как водка, делают человека чудаком. У нас в городе умирал купец. Перед смертью приказал подать себе тарелку меду и съел все свои деньги и выигрышные билеты вместе с медом, чтобы никому не досталось. Как-то на вокзале я осматривал гурты, и в это время один барышник попал под локомотив и ему отрезало ногу. Несем мы его в приемный покой, кровь льет — страшное дело, а он всё просит, чтобы ногу его отыскали, и всё беспокоится; в сапоге на отрезанной ноге двадцать рублей, как бы не пропали. — Это вы уж из другой оперы, — сказал Буркин. — После смерти жены, — продолжал Иван Иваныч, подумав полминуты, — брат мой стал высматривать себе имение. Конечно, хоть пять лет высматривай, но всё же в конце концов ошибешься и купишь совсем не то, о чем мечтал. Брат Николай через комиссионера, с переводом долга, купил сто двенадцать десятин с барским домом, с людской, с парком, но ни фруктового сада, ни крыжовника, ни прудов с уточками; была река, но вода в ней цветом как кофе, потому что по одну сторону имения кирпичный завод, а по другую — костопальный. Но мой Николай Иваныч мало печалился; он выписал себе двадцать кустов крыжовника, посадил и зажил помещиком. В прошлом году я поехал к нему проведать. Поеду, думаю, посмотрю, как и что там. В письмах своих брат называл свое имение так: Чумбароклова Пустошь, Гималайское тож. Приехал я в «Гималайское тож» после полудня. Было жарко. Везде канавы, заборы, изгороди, понасажены рядами елки, — и не знаешь, как проехать во двор, куда поставить лошадь. Иду к дому, а навстречу мне рыжая собака, толстая, похожая на свинью. Хочется ей лаять, да лень. Вышла из кухни кухарка, голоногая, толстая, тоже похожая на свинью, и сказала, что барин отдыхает после обеда. Вхожу к брату, он сидит в постели, колени покрыты одеялом; постарел, располнел, обрюзг; щеки, нос и губы тянутся вперед, — того и гляди, хрюкнет в одеяло. Мы обнялись и всплакнули от радости и от грустной мысли, что когда-то были молоды, а теперь оба седы и умирать пора. Он оделся и повел меня показывать свое имение. — Ну, как ты тут поживаешь? — спросил я. — Да ничего, слава богу, живу хорошо. Это уж был не прежний робкий бедняга-чиновник, а настоящий помещик, барин. Он уж обжился тут, привык и вошел во вкус; кушал много, в бане мылся, полнел, уже судился с обществом и с обоими заводами и очень обижался, когда мужики не называли его «ваше высокоблагородие». И о душе своей заботился солидно, по-барски, и добрые дела творил не просто, а с важностью. А какие добрые дела? Лечил мужиков от всех болезней содой и касторкой и в день своих именин служил среди деревни благодарственный молебен, а потом ставил полведра, думал, что так нужно. Ах, эти ужасные полведра! Сегодня толстый помещик тащит мужиков к земскому начальнику за потраву, а завтра, в торжественный день, ставит им полведра, а они пьют и кричат ура, и пьяные кланяются ему в ноги. Перемена жизни к лучшему, сытость, праздность развивают в русском человеке самомнение, самое наглое. Николай Иваныч, который когда-то в казенной палате боялся даже для себя лично иметь собственные взгляды, теперь говорил одни только истины, и таким тоном, точно министр: «Образование необходимо, но для народа оно преждевременно», «телесные наказания вообще вредны, но в некоторых случаях они полезны и незаменимы». — Я знаю народ и умею с ним обращаться, — говорил он. — Меня народ любит. Стоит мне только пальцем шевельнуть, и для меня народ сделает всё, что захочу. И всё это, заметьте, говорилось с умной, доброю улыбкой. Он раз двадцать повторил: «мы, дворяне», «я, как дворянин»; очевидно, уже не помнил, что дед наш был мужик, а отец — солдат. Даже наша фамилия Чимша-Гималайский, в сущности несообразная, казалась ему теперь звучной, знатной и очень приятной. Но дело не в нем, а во мне самом. Я хочу вам рассказать, какая перемена произошла во мне в эти немногие часы, пока я был в его усадьбе. Вечером, когда мы пили чай, кухарка подала к столу полную тарелку крыжовнику. Это был не купленный, а свой собственный крыжовник, собранный в первый раз с тех пор, как были посажены кусты. Николай Иваныч засмеялся и минуту глядел на крыжовник, молча, со слезами, — он не мог говорить от волнения, потом положил в рот одну ягоду, поглядел на меня с торжеством ребенка, который наконец получил свою любимую игрушку, и сказал: — Как вкусно! И он с жадностью ел и всё повторял: — Ах, как вкусно! Ты попробуй! Было жестко и кисло, но, как сказал Пушкин, «тьмы истин нам дороже нас возвышающий обман». Я видел счастливого человека, заветная мечта которого осуществилась так очевидно, который достиг цели в жизни, получил то, что хотел, который был доволен своею судьбой, самим собой. К моим мыслям о человеческом счастье всегда почему-то примешивалось что-то грустное, теперь же, при виде счастливого человека, мною овладело тяжелое чувство, близкое к отчаянию. Особенно тяжело было ночью. Мне постлали постель в комнате рядом с спальней брата, и мне было слышно, как он не спал и как вставал и подходил к тарелке с крыжовником и брал по ягодке. Я соображал: как, в сущности, много довольных, счастливых людей! Какая это подавляющая сила! Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, вранье... Между тем во всех домах и на улицах тишина, спокойствие; из пятидесяти тысяч живущих в городе ни одного, который бы вскрикнул, громко возмутился Мы видим тех, которые ходят на рынок за провизией, днем едят, ночью спят, которые говорят свою чепуху, женятся, старятся, благодушно тащат на кладбище своих покойников, но мы не видим и не слышим тех, которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами. Всё тихо, спокойно, и протестует одна только немая статистика: столько-то с ума сошло, столько-то ведер выпито, столько-то детей погибло от недоедания... И такой порядок, очевидно, нужен; очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно. Это общий гипноз. Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда — болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других. Но человека с молоточком нет, счастливый живет себе, и мелкие житейские заботы волнуют его слегка, как ветер осину, — и все обстоит благополучно. — В ту ночь мне стало понятно, как я тоже был доволен и счастлив, — продолжал Иван Иваныч, вставая. — Я тоже за обедом и на охоте поучал, как жить, как веровать, как управлять народом. Я тоже говорил, что ученье свет, что образование необходимо, но для простых людей пока довольно одной грамоты. Свобода есть благо, говорил я, без нее нельзя, как без воздуха, но надо подождать. Да, я говорил так, а теперь спрашиваю: во имя чего ждать? — спросил Иван Иваныч, сердито глядя на Буркина. — Во имя чего ждать, я вас спрашиваю? Во имя каких соображений? Мне говорят, что не всё сразу, всякая идея осуществляется в жизни постепенно, в свое время. Но кто это говорит? Где доказательства, что это справедливо? Вы ссылаетесь на естественный порядок вещей, на законность явлений, но есть ли порядок и законность в том, что я, живой, мыслящий человек, стою надо рвом и жду, когда он зарастет сам или затянет его илом, в то время как, быть может, я мог бы перескочить через него или построить через него мост? И опять-таки, во имя чего ждать? Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить! Я уехал тогда от брата рано утром, и с тех пор для меня стало невыносимо бывать в городе. Меня угнетают тишина и спокойствие, я боюсь смотреть на окна, так как для меня теперь нет более тяжелого зрелища, как счастливое семейство, сидящее вокруг стола и пьющее чай. Я уже стар и не гожусь для борьбы, я неспособен даже ненавидеть. Я только скорблю душевно, раздражаюсь, досадую, по ночам у меня горит голова от наплыва мыслей, и я не могу спать... Ах, если б я был молод! Иван Иваныч прошелся в волнении из угла в угол и повторил: — Если б я был молод! Он вдруг подошел к Алехину и стал пожимать ему то одну руку, то другую. — Павел Константиныч, — проговорил он умоляющим голосом, — не успокаивайтесь, не давайте усыплять себя! Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро! Счастья нет и не должно его быть, а если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте добро! И всё это Иван Иваныч проговорил с жалкой, просящею улыбкой, как будто просил лично для себя. Потом все трое сидели в креслах, в разных концах гостиной, и молчали. Рассказ Ивана Иваныча не удовлетворил ни Буркина, ни Алехина. Когда из золотых рам глядели генералы и дамы, которые в сумерках казались живыми, слушать рассказ про беднягу-чиновника, который ел крыжовник, было скучно. Хотелось почему-то говорить и слушать про изящных людей, про женщин. И то, что они сидели в гостиной, где всё — и люстра в чехле, и кресла, и ковры под ногами говорили, что здесь когда-то ходили, сидели, пили чай вот эти самые люди, которые глядели теперь из рам, и то, что здесь теперь бесшумно ходила красивая Пелагея, — это было лучше всяких рассказов. Алехину сильно хотелось спать; он встал по хозяйству рано, в третьем часу утра, и теперь у него слипались глаза, но он боялся, как бы гости не стали без него рассказывать что-нибудь интересное, и не уходил. Умно ли, справедливо ли было то, что только что говорил Иван Иваныч, он не вникал; гости говорили не о крупе, не о сене, не о дегте, а о чем-то, что не имело прямого отношения к его жизни, и он был рад и хотел, чтобы они продолжали... — Однако пора спать, — сказал Буркин, поднимаясь. — Позвольте пожелать вам спокойной ночи. Алехин простился и ушел к себе вниз, а гости остались наверху. Им обоим отвели на ночь большую комнату, где стояли две старые деревянные кровати с резными украшениями и в углу было распятие из слоновой кости; от их постелей, широких, прохладных, которые постилала красивая Пелагея, приятно пахло свежим бельем. Иван Иваныч молча разделся и лег. — Господи, прости нас грешных! — проговорил он и укрылся с головой. От его трубочки, лежавшей на столе, сильно пахло табачным перегаром, и Буркин долго не спал и всё никак не мог понять, откуда этот тяжелый запах. Дождь стучал в окна всю ночь.

…Описания природы тогда лишь уместны и не портят дела, когда они кстати, когда помогают
Вам сообщить читателю то или другое настроение, как музыка в мелодекламации.

А.П. Чехов

В 10-м классе, ещё до изучения творчества А.П. Чехова, я даю задание учащимся собрать материал по темам «Пейзаж», «Город», «Портрет» из любых произведений писателя. После этого делю класс на три группы, каждая из которых получает практический материал по одной из трёх тем. И уже после изучения рассказов Чехова (перед драматургией) провожу занятие по трём вопросам: 1. Пейзаж в произведениях Чехова. 2. Город в изображении Чехова. 3. Портрет в художественном мире Чехова. Ребята используют дополнительную литературу, но всё-таки основная их работа - это самостоятельное обобщение наблюдений. Предлагаю материалы к первой теме; учитель сможет распорядиться ими по своему усмотрению.

“Пейзаж - один из компонентов мира литературного произведения, изображение незамкнутого пространства. Традиционно под пейзажем понимается изображение природы, но это не совсем точно, что подчёркивает сама этимология (фр. paysage, от pays - страна, местность)” . В Литературном энциклопедическом словаре даётся следующее определение пейзажа: это описание “любого незамкнутого пространства внешнего мира”.

В 1889 году Чехов писал Суворину: “Природа очень хорошее успокоительное средство. Она мирит, то есть делает человека равнодушным. Только равнодушные люди способны ясно смотреть на вещи, быть справедливыми…” Труд и справедливость связаны у Чехова с природой. А в мае 1894 года он пишет: “Я думаю, что близость к природе и праздность составляют необходимые элементы счастья: без них оно невозможно”. Эта мысль “растворяется” в подтексте чеховских произведений. Описания природы, как правило, краткие, лаконичные, поэтому автор предоставляет читателю возможность самому “дописывать” пейзаж.

В ранних рассказах Чехова природа - это чаще всего фон действия, описание обстановки. Автор использует номинативные предложения, и создаётся впечатление, что действие происходит в настоящем времени или будет происходить всегда. Кроме того, пейзаж, как правило, играет роль экспозиции, обозначая не только время, но и место действия: “Знойный и душный полдень. На небе ни облачка” («Егерь»), “Ясный, зимний полдень. Мороз трещит” («Шуточка»), “Летнее утро. В воздухе тишина” («Налим»), “Была тёмная осенняя ночь” («Пари»), “Серое, осеннее утро” («Брак по расчёту»).

Некоторые литературоведы выделяют два типа чеховского пейзажа: пейзаж с функцией комического и лирический пейзаж . Первый создаётся с помощью перемещения явления в несвойственную ему сферу, то есть явлениям природы приписываются человеческие качества. Облака, солнце, луна погружены в человеческие дела и заботы:

“…глядела на них луна и хмурилась: вероятно, ей было завидно и досадно на своё скучное, никому не нужное детство… Луна словно табаку понюхала… Из-за кружевного облака показалась луна…Она улыбалась: ей было приятно, что у неё нет родственников” («Дачники»).

“Солнце уже выглянуло сзади из-за города и тихо, без хлопот, принялось за свою работу” («Степь»).

“…над холмом неподвижно стоял большой полумесяц, красный, слегка подёрнутый туманом и окружённый мелкими облачками, которые, казалось, оглядывали его со всех сторон и стерегли, чтобы он не ушёл” («Враги»).

Природа традиционно считалась в литературе предметом возвышенным и за долгие годы накопила много “красивых” эпитетов, ставших банальными. Чехов пародировал подобные клише в описании природы: “Был тихий вечер. В воздухе пахло. Соловей пел во всю ивановскую. Деревья шептались. В воздухе, выражаясь длинным языком российских беллетристов, висела нега… Луна, разумеется, тоже была. Для полноты райской поэзии не хватало только г. Фета, который, стоя за кустом, во всеуслышание читал бы свои пленительные стихи” («Скверная история»).

Юмористическую окраску у Чехова имело сближение явлений природы с миром быта:

“Зимнее солнышко, проникая сквозь снег и узоры на окнах, дрожало на самоваре и купало свои чистые лучи в полоскательной чашке” («Мальчишки»).

“Вороньи гнёзда, похожие на большие шапки” («Учитель словесности»).

Лирический пейзаж Чехова тоже имеет свои особенности: он импрессионистичен, музыкален, поэтичен:

“…заблестела река, и открылся вид на широкий плёс с мельницей и белою купальней” («Крыжовник»).

“В воздухе пахло снегом, под ногами мягко хрустел снег, земля, крыши, деревья, скамьи на бульварах - всё было мягко, бело, молодо…” («Припадок»).

“…на набережной не было ни души, город со своими кипарисами имел совсем мёртвый вид, но море шумело и билось о берег; один баркас качался на волнах, на нём сонно мерцал фонарик” («Дама с собачкой»).

Пейзаж у Чехова, как и у многих русских писателей, имеет ярко выраженные национальные особенности :

“Пасмурный дождливый день. Небо надолго заволокло тучами, и дождю конца не предвидится. На дворе слякоть, мокрые галки, и в комнатах сумерки и такой холод, что хоть печи топи” («Розовый чулок»).

“…река была пасмурна, бродил туман кое-где, но по ту сторону на горе протянулась полоса света, церковь сияла, и в господском саду неистово кричали грачи” («Мужики»).

“Вся природа похожа на одну очень большую, забытую богом и людьми усадьбу” («Мыслитель»).

Атмосфера произведения и его мелодия передаются через пейзаж, который чаще всего рисуется в начале рассказа и создаёт определённое настроение :

“Душное июньское утро. Чувствуется тоска за грозой. Хочется, чтобы всплакнула природа и прогнала дождевой слезой свою тоску” («Он понял!»).

“Был апрель в начале, и после тёплого весеннего дня стало прохладно, слегка подморозило, и в мягком холодном воздухе чувствовалось дыхание весны” («Архиерей»).

“Вечерние сумерки. Крупный мокрый снег лениво кружится около только что зажжённых фонарей и тонким мягким пластом ложится на крыши, лошадиные спины, плечи, шапки” («Тоска»).

“Солнце уже пряталось, и на цветущей ржи растянулись вечерние тени <…> Было тихо, темно. И только высоко на вершинах кое-где дрожал яркий золотой свет и переливал радугой в сетях паука” («Дом с мезонином»).

“Пейзаж, данный через восприятие героя, - знак его психологического состояния в момент действия” . Произведения Чехова - это “поэзия настроений”, поэтому пейзаж - это средство отражения психологического состояния героя и подготовка читателя к изменениям в жизни персонажа:

“Приближалась осень, и в старом саду было тихо, грустно, и на аллеях лежали тёмные листья” («Ионыч»).

“Было жарко, назойливо приставали мухи, и было так приятно думать, что скоро уже вечер” («Душечка»).

“Она видит тёмные облака, которые гоняются друг за другом по небу и кричат, как ребёнок” («Спать хочется»).

“Всё, всё напоминало о приближении тоскливой, хмурой осени” («Попрыгунья»).

Описания природы в произведениях Чехова полны противоречий . Часто это передаётся через антитезу “чёрный–белый”, служебные слова “но”, “между тем”, “всё же” и другие. Кроме этого, ярко выражена игра света и тени:

“Кладбище обозначалось вдали тёмной полосой, как лес или большой сад <…> и кругом далеко было видно белое и чёрное…” («Ионыч»).

“Солнце пряталось за облаками, деревья и воздух хмурились, как перед дождём, но, несмотря на это, было жарко и душно” («Именины»).

“…прекрасное апрельское солнце сильно грело, но в канавах и в лесу лежал снег” («На подводе»).

“Ночь темна, но видно всю деревню с её белыми крышами и струйками дыма” («Ванька»).

“Был уже весенний месяц март, но по ночам деревья трещали от холода, как в декабре” («Волчиха»).

В произведениях Чехова описываются все времена года, но самое любимое из них - лето :

“Заря ещё не совсем погасла, а летняя ночь уже охватывала своей нежащей, усыпляющей лаской природу” («Агафья»).

“Стояла засуха, пыль облаками носилась по улицам, и на деревьях от зноя стали желтеть листья” («Сестра»).

Природа в произведениях Чехова, как живое мыслящее существо, дышит, радуется, грустит, чувствует. Одушевление природы нередко в художественном произведении, но у Чехова она очень близка человеку, родственна ему (ср. разную функцию олицетворений в пейзажах этого типа и в комических пейзажах):

“Старые берёзы <…> тихо шептались молодой листвой” («Не судьба!»).

“Земля, одетая в зелень, обрызганная алмазной росой, казалась прекрасной и счастливой” («Чужая беда»).

“Дул резкий ветер, а на дворе стояло то время весеннего перелома, когда сама природа, кажется, как будто не решается: держаться ли ещё зимы или же махнуть на неё рукой и переходить на лето” («Преступник»).

“Солнце светит ярко, и лучи его, играя и улыбаясь, купаются в лужах вместе с воробьями. Деревья голы, но уже живут, дышат” («Весной»).

“Шёл крупный снег; он быстро кружился в воздухе, и белые облака его гонялись друг за другом по полотну дороги” («Убийство»).

У Чехова почти нет урбанистического пейзажа , любимое место действия - усадьба:

“…небо, золотое и багровое, отражалось в реке, в окнах храма и во всём воздухе, нежном, покойном, невыразимо чистом, как никогда не бывает в Моск­ве” («Мужики»).

“Направо от города, тихо пошёптывая и изредка вздрагивая от невзначай налетавшего ветра, темнела ольховая роща, налево тянулось необозримое поле” («Агафья»).

“…напротив дома тянулся забор, серый, длинный, с гвоздями” («Дама с собачкой»).

Природа, живая, гармоничная, олицетворяющая творческую мощь, часто отделена от дома, города, мёртвого и искусственного. Единство героя с природой говорит о его внутренней свободе. Чехов предоставляет герою выбор: “степь” - “город”. Пробуждение души происходит через общение с природой, и чаще всего это выход в поле, сад, которые становятся символами освобождения человека от “футляра”, выхода из “каюты”:

“Когда в лунную ночь видишь широкую сельскую улицу с её избами, стогами, уснувшими ивами, то на душе становится тихо” («Человек в футляре»).

“…в душу вместе со свежим, лёгким морозным воздухом просилось чувство, похожее на белый, молодой, пушистый снег” («Припадок»).

В чеховском пейзаже иногда интересным образом “работает” вертикальная доминанта . Она тоже намечает возможность “выхода”:

“…справа тянулся, а потом исчезал далеко за селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зелёные ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и поезд <…> а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город” («Крыжовник»).

“Река была в версте от деревни, извилистая, с чудесными кудрявыми берегами, за нею опять широкий луг <…> потом, так же как на этой стороне, крутой подъём на гору, а вверху, на горе, село с пятиглавою церковью и немного поодаль господский дом” («Мужики»).

“На дворе была сильная, красивая гроза. На горизонте молнии белыми лентами непрерывно бросались из туч в море и освещали на далёкое пространство высокие чёрные волны” («Дуэль»).

Пейзаж в произведениях Чехова - наблюдатель и “свидетель истории” («Степь»), он наводит на философские размышления о вечности природы, заставляет героев и читателей задуматься над смыслом и быстротечностью человеческой жизни, над проблемами бытия, раскрывает гармонию человека с природой или противостояние ей:

“Листва не шевелилась на деревьях, кричали цикады, и однообразный, глухой шум моря, доносившийся снизу, говорил о покое, о вечном сне, какой ожидает нас…” («Дама с собачкой»).

“Они гуляли и говорили о том, как странно освещено море; вода была сиреневого цвета, такого мягкого и тёплого, и по ней от луны шла золотая полоса” («Дама с собачкой»).

“Когда идёт первый снег, в первый день езды на санях приятно видеть белую землю, белые крыши, дышится легко…” («Дама с собачкой»).

“…всё в саду глядело неприветливо, уныло, хотелось в самом деле работать” («Невеста»).

“…было тихо, не жарко и скучно…” («Крыжовник»).

“Бирюзовый цвет воды <…> небо, берега, чёрные тени и безотчётная радость, наполнявшая её душу, говорили ей, что из неё выйдет великая художница…” («Попрыгунья»).

В пейзаже Чехова динамика преобладает над статикой :

“Светало. Млечный путь бледнел и мало-помалу таял, как снег, теряя свои очертания” («Счастье»).

“Дождь только что перестал, облака быстро бежали, голубых просветов становилось всё больше и больше на небе” («Печенег»).

“По лужам протянулись холодные иглы, и стало в лесу неуютно, глухо и нелюдимо. Запахло зимой” («Студент»).

Чеховский пейзаж богат яркими художественными деталями (вспомним, например, описание лунной ночи через блеснувшее горлышко разбитой бутылки). Писатель говорил о том, что “в описании природы надо хвататься за мелкие частности, группируя их таким образом, чтобы по прочтении, когда закроешь глаза, давалась картина”:

“Лучи солнца яркими пятнами ложились на лес, дрожали в сверкавшей реке, а в необыкновенно прозрачном голубом воздухе стояла такая свежесть, точно весь мир божий только что выкупался, отчего стал моложе и здоровей” («Чужая беда»).

“В каждой снежинке отражался ясный солнечный день” («Старость»).

“Утро. Сквозь ледяные кружева, покрывающие оконные стёкла, пробивается в детскую яркий солнечный свет” («Событие»).

К.И. Чуковский говорил о “метких, как выстрел, сравнениях ” Чехова, в которых - “непревзойдённая энергия краткости”. И прежде всего это относится к описаниям природы:

“…в болотах что-то живое жалобно гудело, точно дуло в пустую бутылку” («Студент»).

“…перистые облака, похожие на рассыпанный снег” («Налим»).

“…берёзка молоденькая и стройная, как барышня…” («Скрипка Ротшильда»).

“Тени становятся короче и уходят в самих себя, как рога улитки…” («Налим»).

“Гром гремел так, как будто хотел разрушить город” («Сестра»).

Примечания

Себина Е.Н. Пейзаж. Введение в литературоведение. М.: Высшая школа, 1999. С. 228.

1. По тёмному небу золотым узором было нарисовано (не)что удивительное.
2. Эта (не)молодая женщина была добра и по-своему привлекательна.
3. Наш спутник оказался (не)разговорчивым, а весьма замкнутым молодым человеком.
4. В траве (не)умолчно трещали кузнечики.
2)В каком варианте ответа правильно указаны все цифры, на месте которых пишется буква И?
Н(1) останутся н(2) замеченными н(3) доблесть, н(4) великодушие.
Выберите один из вариантов ответа:
1. 1, 2
2. 2, 3
3. 3, 4
4. 1, 3, 4
3)В каком варианте ответа правильно указаны все цифры, на месте которых пишется буква И?
Н(1) разу в жизни н(2) он, н(3) его друзья н(4) нарушили закон.
Выберите один из вариантов ответа:
1. 1, 2, 3
2. 2, 3, 4
3. 2, 3
4. 1, 4
4)В каком предложении НЕ со словом пишется слитно?
Выберите один из вариантов ответа:
1. Наш спутник тоже (не)сидел сложа руки.
2. Вокруг тянулись (не)скончаемые виноградники.
3. Путники вышли к ещё (не)обросшему кромкой льда берегу.
4. (Не)мешкая ни минуты, ребята собрали чемоданы.
5)В каком предложении НЕ со словом пишется раздельно?
Выберите один из вариантов ответа:
1. (Не)приятно гулять на улице в такую сырую погоду.
2. Дрофы кружились над побережьем в поисках клочка земли, где они могли бы пастись, пока (не)стает снег.
3. Мы так и остались в (не)доумении, когда странный гость внезапно удалился.
4. Нам (не)откуда было позвонить в город.
6)В каком предложении НЕ со словом пишется слитно?
Выберите один из вариантов ответа:
1. Все провожающие нас родственники стояли безмолвно и (не)подвижно.
2. Мальчик был избалован, но (не)испорчен домашней жизнью.
3. Офицер был (не)стар, а в самом зрелом возрасте.
4. На столе лежало (не)дописанное отцом письмо.
7)В каком предложении НЕ со словом пишется слитно?
Выберите один из вариантов ответа:
1. Гордеевы жили в доме с бревенчатыми, ещё (не)штукатуренными стенами.
2. Иван уверился в том, что в клинике (не)плохой коллектив.
3. Блестят, как губы, (не)утёртые рукою, и лозы ив, и листья дуба.
4. Из-за угла вышел ловчий Данило, седой, морщинистый, но отнюдь (не)старый.
8)В каком предложении НЕ со словом пишется слитно?
Выберите один из вариантов ответа:
1. А уж я так привык, что мне как будто чего-то (не)достаёт.
2. В начале пятидесятых годов он окончил вовсе (не)престижный в ту пору экономический факультет.
3. Его биография до сих пор (не)написана.
4. Он с полминуты просидел неподвижно, хмурясь и (не)смотря на меня.
9)В каком предложении НЕ со словом пишется раздельно?
Выберите один из вариантов ответа:
1. (Не)расчищенные каменистые дорожки уводили редких посетителей в глубь парка.
2. Зови надежду сновиденьем, (не)правду - истиной зови.
3. Дом стоял посреди степи, ничем (не)огороженный.
4. Маленькие (не)крашеные домишки аккуратно расположены по обеим сторонам улицы.
10)В каком слове на месте пропуска пишется НИ?
Выберите один из вариантов ответа:
1. Трава зеленела везде, где только её н.. скосили.
2. Как н.. старались, ничего не вышло.
3. Солнце совсем н.. грело.
4. Н.. там чисто, где убирают, а там, где не сорят.

В каком предложении НЕ со словом пишется раздельно?

К беде (не)опытность ведёт.
Овраг в лесу был (не)глубокий, но обрывистый.
Это был далеко (не)лёгкий выбор.
Манилов посмотрел на него в (не)котором (не)доумении.

В каком предложении оба выделенных слова пишутся раздельно?
Он мгновенно удалился (ЗА)ТЕМ, ЧТО(БЫ) наедине предаться грустным мыслям.
Мне казалось, всё, на ЧТО(БЫ) я ни взглянул, КАК(БУДТО) улыбалось.
Изредка (ОТ)КУДА(ТО) доносились глухие взрывы, но встревоженные горожане ВСЁ(ЖЕ) тянулись с корзинами на базар.
(В)СЛЕДСТВИЕ болезни ему пришлось некоторое время принимать лекарство (В)ВИДЕ сиропа.

1.В каком предложении НЕ со словом пишется раздельно?

1.(Не)благоприятная для отдыха погода установилась надолго.
2. Тянутся по Волге нагруженные арбузами баркасы с (не)высокими бортами.
3.В полном одиночестве он простоял с минуту,(не)решаясь двинуться дальше.
4.Барыне (не)здоровилось, и она рано покинула гостиную.

2.В каком предложении оба выделенных слова пишутся слитно?
1.Озеро Белое(от)того и прелестно, что(во)круг него густая разнообразная растительность.
2.(Не)смотря на любовь к городским пейзажам, мы всё(таки) не остались равнодушными к красотам природы на Валде.
3.(По)тому, как этот человек держится,видно, что он (во)всем привык быть первым.
4.Постижение красоты не прекратится никогда, так(же) как не прекратится само постижение мира, (не)смотря на все сложности.

14.В каком предложении оба выделенных слова пишутся слитно?

1)Раневская приезжает из Парижа, ЧТО(БЫ) покаяться в своих грехах, а ТАК(ЖЕ) найти покой в родном имении.
2)Первые несколько лет, прожитых в Вене, стали для Бетховена (ПО) ИСТИНЕ счастливейшим временем его жизни, ПОТОМУ(ЧТО) именно здесь он приобрёл настоящую известность.
3)Страсть к чтению у Башкирцевой была ненасытна, способность работать – громадная, (ПРИ) ТОМ пищей для её ума были (КАК) БУДТО все предметы.
4)(ПО) ВИДИМОМУ, Боттичелли был учеником известного живописца Филиппе Липпи, а ТАК(ЖЕ) флорентийского живописца и скульптора Андреа Верроккио.

15.В каком варианте ответа оба выделенных слова пишутся слитно?

1)Жарким летом пересыхают все озёра Туркмении, (ЗА) ТО озеро Ясхан изобилует прекрасной водой. (В) ТЕЧЕНИЕ многих веков об этом складывали легенды.
2)Кошки отличаются тонким слухом: (В) ВИДУ особенностей организма они слышат все звуки. А (ЗА) СЧЁТ голоса эти животные могут выразить много разных чувств.
3)Неизвестно, (ОТ) КУДА у читателей существует устойчивое мнение, что читать книгу надо один раз. (НА) ПРОТИВ, если ум развит более, нежели чувства, то лучше всего возвращаться к прочитанному.
4)Сегодняшние мастера особенно любят работать с ювелирными украшениями, покрытыми эмалью, (ПО) ТОМУ что такие изделия не тускнеют (С) ТЕЧЕНИЕМ времени.

16.В каком ряду во всех трёх словах пропущена одна и та же буква?
1)пр..старелый, пр..дел (желаний) , пр..поднести
2)бе..конечный, и..подтишка, ра..жалобить
3)о..гадать, о..биться, пре..писанный
4)об..скать, дез..нфекция, без..скусный

17.В каком ряду во всех словах пропущена одна и та же буква?
1)н..лево, д..гадываться, нед..верчивый
2)под..тожить, без..скусственный, не..скусный
3)беспр..станный, пр..следовать, пр..вращение
4)бе..ценный, и..мерить, ..бросить

18.В каком ряду во всех трёх словах пропущена одна и та же буква?

1)бе..челюстной, и..казить, чре..мерно
2)пр..творить (в жизнь) , пр..секать, пр..клонение
3)кар..ерист, в..ются, видеос..ёмка
4)без..нициативный, до..грать, без..нтересно

19.В каком ряду во всех трёх словах пропущена безударная проверяемая гласная корня?

1)к..рмилец, невм..готу, обм..нуться
2)наистр..жайший, ор..беть, перег..ревший
3)проб..раться, разг..няя, невыр..зительный
4)ср..внительный, тр..пинка, агр..ном

20.В каком варианте ответа правильно указаны все цифры, на месте которых пишется НН?

Музыка С.С. Прокофьева требует от слушателя сосредоточе(1)ости, которая поможет слушателю постичь глубину произведения, оценить неожида(2)ые решения в построении мелодий и гармоний, безукоризне(3)о логичные формы.
1)1
2)1, 2, 3
3)3
4)1, 3

21.В каком варианте ответа правильно указаны все цифры, на месте которых пишется НН?

Почему коньки, сдела(1)ые из любого материала, скользят только по ледя(2)ой поверхности и соверше(3)о не скользят по гладкому каме(4)ому полу?
1)1, 2
2)2, 4
3)1, 3, 4
4)3, 4

22.В каком варианте ответа правильно указаны все цифры, на месте которых пишется НН?

Мощё(1)ая мраморной плиткой прихожая украше(2)а стекля(3)ыми вазами и золочё(4)ой мебелью, созда(5)ой лучшими мастерами Италии.
1)3, 4
2)2, 4
3)1, 3, 5
4)3, 5

23.В каком предложении НЕ со словом пишется слитно?

1)(Не) сумевший реализовать себя в жизни, Базаров проявляет свои лучшие качества перед лицом смерти.
2)Ключи до сих пор (не) найдены.
3)Дом у Петровых (не) большой, но очень уютный.
4)Брат (не) удостоил его даже упрёком.

24.В каком предложении НЕ со словом пишется раздельно?

1)Дети радостно бежали по (не) кошеному лугу.
2)Мне (не) чего было сказать в ответ.
3)Компьютер (не) подключён к сети.
4)Этот дом (не) большой, но очень уютный.

25.В каком варианте ответа указаны все слова, где пропущена буква И?

А.успока..ваться
Б.отрасл..вой
В.скле..вающий
Г.ткан..вый

1)А, Б, Г
2)А, Б, В
3)В, Г
4)А, В

26.В каком ряду во всех словах пропущена одна и та же буква?
1)меж..языковой, об..яснение, неот..емлемый
2)и..коверкать, бе..жизненный, ра..торгнуть
3)пр..лестная, пр..образовать, пр..митивный
4)без..дейный, пред..дущий, супер..гра

27.В каком варианте ответа указаны все слова, где пропущена буква И?

А.изменч..вый
Б.заноч..вать
В.кварц..вый
Г.повизг..вая
1)А, Б, Г
2)А, Б, В
3)В, Г
4)А, Г

28.В каком предложении НЕ/НИ со словом пишется слитно?
1)Знаменитый Лоренцо (не) раз служил моделью многим живописцам.
2)(Не) смотря на молодость, Писарев уже был серьёзным и глубоким критиком.
3)Странные звуки походили (не) то на вой, (не) то на ворчанье.
4)Сазонов утверждает, что он (ни) (в) чём не виноват: вчера у него был выходной.

Еще с раннего утра все небо обложили дождевые тучи; было тихо, не жарко и скучно, как бывает в серые пасмурные дни, когда над полем давно уже нависли тучи, ждешь дождя, а его нет. Ветеринарный врач Иван Иваныч и учитель гимназии Буркин уже утомились идти, и поле представлялось им бесконечным. Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы села Мироносицкого, справа тянулся и потом исчезал далеко за селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зеленые ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и поезд, который издали похож на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город. Теперь, в тихую погоду, когда вся природа казалась кроткой и задумчивой, Иван Иваныч и Буркин были проникнуты любовью к этому полю, и оба думали о том, как велика, как прекрасна эта страна.

– В прошлый раз, когда мы были в сарае у старосты Прокофия, – сказал Буркин, – вы собирались рассказать какую-то историю.

– Да, я хотел тогда рассказать про своего брата.

Иван Иваныч протяжно вздохнул и закурил трубочку, чтобы начать рассказывать, но как раз в это время пошел дождь. И минут через пять лил уже сильный дождь, обложной, и трудно было предвидеть, когда он кончится. Иван Иваныч и Буркин остановились в раздумье; собаки, уже мокрые, стояли, поджав хвосты, и смотрели на них с умилением.

– Нам нужно укрыться куда-нибудь, – сказал Буркин. – Пойдемте к Алехину. Тут близко.

– Пойдемте.

Они свернули в сторону и шли всё по скошенному полю, то прямо, то забирая направо, пока не вышли на дорогу. Скоро показались тополи, сад, потом красные крыши амбаров; заблестела река, и открылся вид на широкий плес с мельницей и белою купальней. Это было Софьино, где жил Алехин.

Мельница работала, заглушая шум дождя; плотина дрожала. Тут около телег стояли мокрые лошади, понурив головы, и ходили люди, накрывшись мешками. Было сыро, грязно, неуютно, и вид у плеса был холодный, злой. Иван Иваныч и Буркин испытывали уже чувство мокроты, нечистоты, неудобства во всем теле, ноги отяжелели от грязи, и когда, пройдя плотину, они поднимались к господским амбарам, то молчали, точно сердились друг на друга. В одном из амбаров шумела веялка; дверь была открыта, и из нее валила пыль. На пороге стоял сам Алехин, мужчина лет сорока, высокий, полный, с длинными волосами, похожий больше на профессора или художника, чем на помещика. На нем была белая, давно не мытая рубаха с веревочным пояском, вместо брюк кальсоны, и на сапогах тоже налипли грязь и солома. Нос и глаза были черны от пыли. Он узнал Ивана Иваныча и Буркина и, по-видимому, очень обрадовался.

– Пожалуйте, господа, в дом, – сказал он, улыбаясь. – Я сейчас, сию минуту.

Дом был большой, двухэтажный. Алехин жил внизу, в двух комнатах со сводами и с маленькими окнами, где когда-то жили приказчики; тут была обстановка простая, и пахло ржаным хлебом, дешевою водкой и сбруей. Наверху же, в парадных комнатах, он бывал редко, только когда приезжали гости. Ивана Иваныча и Буркина встретила в доме горничная, молодая женщина, такая красивая, что они оба разом остановились и поглядели друг на друга.

– Вы не можете себе представить, как я рад видеть вас, господа, – говорил Алехин, входя за ними в переднюю. – Вот не ожидал! Пелагея, – обратился он к горничной, – дайте гостям переодеться во что-нибудь. Да, кстати, и я переоденусь. Только надо сначала пойти помыться, а то я, кажется, с весны не мылся. Не хотите ли, господа, пойти в купальню, а тут пока приготовят.

Красивая Пелагея, такая деликатная и на вид такая мягкая, принесла простыни и мыло, и Алехин с гостями пошел в купальню.

– Да, давно я уже не мылся, – говорил он, раздеваясь. – Купальня у меня, как видите, хорошая, отец еще строил, но мыться как-то все некогда.

Он сел на ступеньке и намылил свои длинные волосы и шею, и вода около него стала коричневой.

– Да, признаюсь… – проговорил Иван Иваныч значительно, глядя на его голову.

– Давно я уже не мылся… – повторил Алехин конфузливо и еще раз намылился, и вода около него стала темно-синей, как чернила.

Иван Иваныч вышел наружу, бросился в воду с шумом и поплыл под дождем, широко взмахивая руками, и от него шли волны, и на волнах качались белые лилии; он доплыл до самой середины плеса и нырнул, и через минуту показался на другом месте, и поплыл дальше, и все нырял, стараясь достать дна. «Ах, боже мой… – повторял он, наслаждаясь. – Ах, боже мой…» Доплыл до мельницы, о чем-то поговорил там с мужиками и повернул назад, и на середине плеса лег, подставляя свое лицо под дождь. Буркин и Алехин уже оделись и собрались уходить, а он все плавал и нырял.

– Ах, боже мой… – говорил он. – Ах, господи помилуй!

– Будет вам! – крикнул ему Буркин.

Вернулись в дом. И только когда в большой гостиной наверху зажгли лампу, и Буркин и Иван Иваныч, одетые в шелковые халаты и теплые туфли, сидели в креслах, а сам Алехин, умытый, причесанный, в новом сюртуке, ходил по гостиной, видимо с наслаждением ощущая тепло, чистоту, сухое платье, легкую обувь, и когда красивая Пелагея, бесшумно ступая по ковру и мягко улыбаясь, подавала на подносе чай с вареньем, только тогда Иван Иваныч приступил к рассказу, и казалось, что его слушали не одни только Буркин и Алехин, но также старые и молодые дамы и военные, спокойно и строго глядевшие из золотых рам.

Русский язык

5 - 9 классы

1. Со мной поздоровался (не)знакомый человек.
2. Всех смутили (не)проверенные слухи.
3. А.Н. Толстой умер, (не)успев дописать роман «Пётр I».
4. (Не)лёгкий, но достойный удел ожидает нашего героя.
5. (Не) понятное поведение героя объяснено автором в последней главе.
6. Гибнущий сад и (не) состоявшаяся любовь – две внутренне связанные темы пьесы.
7. Меня огорчило (не) вежливое замечание приятеля.
8. Гордеевы жили в доме с бревенчатыми, ещё (не) штукатуренными стенами.
9. Нам (не)где было даже разложить свои документы на столе, заваленном книгами.
10. Было тихо, (не)жарко и скучно, как бывает в серые пасмурные дни.
11. Окно на кухне было (не)занавешено.
12. (Не)истовый, срывающийся лай наполнил сад.
13. Наши кони (не) были измучены.
14. Все оперативные документы, (не) исключая и боевые журналы, уничтожены.
15. Андрей Андреевич был человек простой, ничего (не) понимающий в чистокровных лошадях.
16. Матросы относились к пассажирам с (не) обыкновенным радушием.
17. Он мирно окончил свой век, (не) обидев ни одного человека.
18. В зале гремели долго (не) смолкавшие аплодисменты.
19. Этот (не) приятный мир был ему чужд.
20. Самые сложные задачи (не) решены