Соловецкий лагерь особого назначения. Соловецкий лагерь особого назначения (слон) – кратко Советский лагерь особого назначения слон

18.12.2023

Соловецкие лагерь и тюрьма

В мае 1920 года монастырь был закрыт, и вскоре на Соловках были созданы две организации: лагерь принудительных работ для заключения военнопленных Гражданской войны и лиц, осужденных на принудительные работы, и совхоз «Соловки». На момент закрытия монастыря в нем проживали 571 человек (246 монахов, 154 послушника и 171 трудник). Часть из них покинули острова, но почти половина остались, и они стали работать вольнонаемными в совхозе.

После 1917 года новые власти стали рассматривать богатый Соловецкий монастырь как источник материальных ценностей, многочисленные комиссии беспощадно разоряли его. Одна только Комиссия помощи голодающим в 1922 году вывезла 84 с лишним пуда серебра, почти 10 фунтов золота, 1988 драгоценных камней. При этом варварски обдирались оклады с икон, выковыривались из митр и облачений драгоценные камни. К счастью, благодаря сотрудникам Наркомпроса Н. Н. Померанцеву, П. Д. Барановскому, Б. Н. Моласу, А. В. Лядову, удалось вывезти в центральные музеи многие бесценные памятники из монастырской ризницы.

В конце мая 1923 года на территории монастыря произошел очень сильный пожар, который продолжался три дня и нанес непоправимый ущерб многим древним сооружениям монастыря.

В начале лета 1923 года Соловецкие острова были переданы ОГПУ, и здесь организовали Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения (СЛОН). Лагерю были переданы почти все постройки и угодья монастыря, было принято решение «признать необходимым ликвидацию всех находящихся в Соловецком монастыре церквей, считать возможным использование церковных зданий для жилья, считаясь с остротой жилищного положения на острове».

7 июня 1923 года на Соловки прибыла первая партия заключенных. Вначале все заключенные мужчины содержались на территории монастыря, а женщины - в деревянной Архангельской гостинице, но очень скоро лагерем были заняты все монастырские скиты, пустыни и тони. А уже через два года лагерь «выплеснулся» на материк и к концу 20-х годов занял огромные пространства Кольского полуострова и Карелии, а сами Соловки стали лишь одним из 12 отделений этого лагеря, игравшего заметную роль в системе ГУЛАГ.

За время существования лагерь претерпел несколько реорганизаций. С 1934 года Соловки стали VIII отделением Беломорско-Балтийского канала, а в 1937 году реорганизованы в Соловецкую тюрьму ГУГБ НКВД, которая была закрыта в самом конце 1939 года.

За 16 лет существования на Соловках лагеря и тюрьмы через острова прошли десятки тысяч заключенных, среди которых представители известных дворянских фамилий и интеллигенции, крупные ученые самых разных отраслей знаний, военные, крестьяне, писатели, художники, поэты. . В лагере они были примером истинного христианского милосердия, нестяжательства, доброты и душевного спокойствия. Даже в самых тяжелых условиях священники до конца старались исполнить свой пастырский долг, оказывая духовную и материальную помощь тем, кто находился рядом.

На сегодня нам известны имена более 80 митрополитов, архиепископов и епископов, более 400 иеромонахов и приходских священников - узников Соловков. Многие их них скончались на островах от болезней и голода или были расстреляны в Соловецкой тюрьме, другие погибли позднее. На Юбилейном Соборе 2000 года и позднее, около 60 из них были прославлены для общецерковного почитания в лике святых новомучеников и исповедников Российских. Среди них такие выдающиеся иерархи и деятели Русской Православной Церкви, как священномученики Евгений (Зернов), митрополит Горьковский († 1937), Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский († 1929), Петр (Зверев), архиепископ Воронежский († 1929), Прокопий (Титов), архиепископ Одесский и Херсонский († 1937), Аркадий (Остальский), епископ Бежецкий († 1937), священноисповедник Афанасий (Сахаров), епископ Ковровский († 1962), мученик Иоанн Попов, профессор Московской духовной академии († 1938) и многие другие.

Сухова Н.Ю. «Эта конференция даёт мне Соловки»

На сайте Соловецкого музея-заповедника опубликовано интервью с участником научно-практической конференции «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей», которая состоялась на Соловках в рамках Дней памяти жертв политических репрессий 2-7 июля 2019 года.

Климент (Капалин), митр. Свидетельство веры

Прошедший ХХ век хранит много интересных имен. История жизни Георгия Михайловича Осоргина, с одной стороны, похожа на миллионы судеб русских дворян, попавших в беспощадные жернова классовой борьбы на заре советской эпохи. С другой стороны, в ее лаконичных фактах раскрывается неизмеримая глубина верности, стойкости и подлинного благородства христианской души.

Жемалева Ю.П. Справедливость выше репрессий

Интервью с участницей конференции « » Юлией Петровной Жемалевой, руководителем пресс-службы ООО НПО «Союзнефтегазсервис», членом Российского Дворянского Собрания (г. Москва). В докладе «Судьбы участников Белого Движения на Дону на примере потомственного дворянина Ивана Васильевича Пантелеева» Юлия Петровна рассказала о своём прадеде, отбывавшем наказание в Соловецком лагере в 1927-1931 годах.

Голубева Н.В. Работа, водимая Духом

Интервью с участницей конференции «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей» Натальей Викторовной Голубевой, автором литературно-музыкальной композиции «”Но всё в себя вмещает человек” (Концлагерь и искусство)», представителя культурно-просветительского фонда «Сретение», г. Северодвинск.

Мазырин А., свящ., д.и.н. «Слава Богу, есть люди, благодаря которым память о соловецкой трагедии жива»

Интервью с участником конференции « » кандидатом исторический наук, доктором церковной истории, профессором ПСТГУ иереем Александром Мазыриным.

Сухановская Т. На Соловках создают музей Дмитрия Лихачева

Русский Север вновь возвращает России имя мировой величины. В одном из прошлых номеров «РГ» рассказывала о губернаторском проекте, в рамках которого в маленькой архангельской деревне был открыт первый музей нобелевского лауреата Иосифа Бродского. Не так давно принято решение создать на Соловках музей Дмитрия Лихачева: патриарх русской словесности был узником Соловецкого лагеря особого назначения с 1928 по 1932 год. Экспозиция о Лихачеве должна стать частью Соловецкого музея-заповедника. Идею поддержал министр культуры России Владимир Мединский.

Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) был первым и одновременно самым известным лагерем в Советском Союзе. Расположенный в Белом море, на недоступном архипелаге Соловецких островов, он приобрел дурную славу уже в самом начале своего существования, а название «Соловки» очень быстро стало символом репрессивной системы.

Аномалии края света

Соловецкий архипелаг расположен вблизи северного полярного круга и состоит из шести больших островов и нескольких десятков маленьких скалистых островков. Над водой во время отлива показываются многочисленные скалы. Характер этого места во многом связан с его климатом. Летом солнце почти не заходит за горизонт, а зимой день длится меньше двух часов. Это неблагоприятно влияет на человеческий организм: длящиеся почти круглые сутки ночи действуют на многих угнетающе. В свою очередь, бесконечный день может расстроить даже самые исправные биологические часы.

Температура воздуха никогда не бывает высокой: в летние месяцы на солнце она может доходить до 20 градусов, но резко снижается по вечерам. Облик островов определяет присутствующая повсюду вода. По островам разбросано множество озер ледникового происхождения, а море видно практически из каждого уголка. Следует упомянуть, что температура воды в Белом море не поднимается выше нескольких градусов, а судоходный сезон длится только с мая по сентябрь. В оставшуюся часть года море замерзает, и единственным способом добраться на острова остается летающий раз в неделю самолет из Архангельска.

У беглецов не было шансов

Особенности Белого моря делали его самой лучшей преградой от попыток бегства с островов. Летом человек способен продержаться в такой холодной воде всего несколько минут, а зимой вода у берегов никогда не замерзает настолько, чтобы лед мог выдержать вес людей. Недоступное расположения и климатические условия сделали Соловки отличным местом для изоляции от мира, которое использовали как православные монахи, так и государство. Противников власти и еретиков высылали сюда еще при царе, но настоящая «тюремная машина» заработала здесь во всю силу лишь после большевистской революции. Для сравнения: за 400 лет существования монастыря в заключении там побывало всего около 300 человек, а за 20 лет существования СЛОНа через Соловки прошло несколько тысяч заключенных.

Первый лагерь принудительных работ на 350 человек вместе с охраной был создан на Соловках уже в 1920 году. Это было одно из первых мест такого типа на территории всей советской России. В 1923 году появился СЛОН. Первыми заключенными были политические противники советской власти: эсеры, меньшевики, анархисты, белогвардейцы. Помимо «политических» на Соловки массово ссылали обычных преступников и духовенство.

Переработка капусты

Заключенные содержались на территории старинного монастыря, в наскоро построенных бараках, а часто и в землянках. В удаленных от центра острова монашеских скитах были устроены штрафные изоляторы: мужской на Секирной горе, а женский на Заяцком острове (название острова происходит не от слова «заяц», а от того, что монахи выбирались на этот обитаемый лишь птицами остров «за яйцами»). Заключенные использовались для работ по вырубке леса, ловли рыбы, добычи морской капусты и других водорослей, а также для обработки сельскохозяйственных угодий для нужд лагеря.

Мало кто, наверное, знает, что такое морская капуста. Массовый промысел этой водоросли начался во время Первой мировой войны. Из нее получали йод, использовавшийся для изготовления дезинфицирующих средств. Этот метод был типичным актом отчаяния, т.к. из-за войны Россия была отрезана от поставок йода из Германии, которая была его основным производителем. После окончания войны добыча и переработка морской капусты остались главным занятием жителей Соловков. Высушенные и спрессованные листья высылались на материк, где их использовали в производстве косметических средств и корма для скота, а также производили из них агар-агар. Морская капуста нашла широкое применение и в местной кухне.

Тяжелые климатические условия и проблемы с питанием приводили к тому, что среди заключенных распространялись смертельные болезни. Однако лагерь продолжал расширяться. Когда священнослужителей, эсеров и меньшевиков стало не хватать, на Соловки начали ссылать кулаков, противников коллективизации и осужденных за каннибализм из охваченной голодом Украины. Среди соловецких заключенных были и поляки, и не только те, кто остался на советской территории после подписания Рижского мирного договора. Очень характерна история полицейского Йоахима Биласа (Joachim Biłas), который во время несения службы в районе Несвижа заблудился и попал в болото. На крики о помощи среагировали советские пограничники, которые арестовали поляка за незаконный переход границы. Советский суд приговорил его к пяти годам лагерей. Весь свой срок Билас провел на Соловках.

Жертвами были не только заключенные, но и люди, находившиеся по другую сторону решетки. В рамках чисток, проводимых внутри аппарата террора, были расстреляны несколько комендантов лагеря и несколько десятков членов различных большевистских структур. Среди жертв Соловков были и офицеры НКВД. В 1937 году, при воплощении в жизнь планов большой чистки, из заключенных лагеря были выбраны около 1200 человек, которых вывезли в Карелию и расстреляли в урочище Сандармох. Что интересно, плановая экономика распространялась даже на репрессии. На Соловецкий лагерь, как и на другие административные районы СССР, приходилось по плану определенное количество врагов, подлежащих расстрелу. А задачей НКВД было только выбрать, кто из заключенных станет жертвой.

СТОН

СЛОН завершил свое существование в 1937 году. Оставшихся в живых заключенных перевели в другие места, а на острове оставили только новую тюрьму с чудовищным названием СТОН - Соловецкая тюрьма особого назначения. Она проработала два года, и была в 1939 году закрыта, а ее здания были переданы военным. Заметный след переоборудования этих строений в казармы - запаянные «глазки» в дверях камер, переделанных под комнаты для солдат. Во годы войны на Соловецких островах располагалась учебные отряды советского флота, в т.ч. знаменитая школа юнг.

Сейчас острова возвращают себе свой былой характер. В центре архипелага остается монастырь, который в последние годы был тщательно отреставрирован. А благодаря подвижнической работе местного музея и таких организаций, как «Мемориал», жители России узнают об этом трагическом месте и десятках тысяч жертв, которых поглотил СЛОН.

Имеет очень долгую и ужасающую историю. Об истории крупнейшего в СССР исправительного лагеря на территории островов Соловецкого архипелага, известных узниках и условиях содержания заключенных пойдет речь далее.

Монастырская тюрьма

Тюрьмы при православных монастырях — это очень необычное (и, наверное, даже уникальное) явление в истории Российской Империи. В разное время в качестве мест заключения использовались Николо-Карельский (г. Архангельск), Троицкий (в Сибири), Кирилло-Белозерский (на реке Северная Двина), Новодевичьий (в Москве) и многие другие крупные монастыри. Самым ярким образцом такой тюрьмы следует признать Соловецкий.

Монастырская политическая и церковная тюрьма существовала в Соловецком монастыре с шестнадцатого до начала двадцатого века. Духовные и светские власти считали это место надежным местом заключения за счет удаленности архипелага Соловецких островов от материка и крайне неблагоприятных климатических условий, что чрезвычайно затрудняло побег заключенных.

Сам монастырь на Соловках представлял собой уникальное военно-инженерное сооружение. Суровый северный климат (архипелаг состоит из шести больших и нескольких десятков скалистых маленьких островов недалеко от полярного круга) противостоял замыслам мастеров.

Работы велись только летом — зимой грунт промерзал настолько сильно, что нельзя было выкопать могилу. Могилы, кстати, впоследствии готовили с лета, примерно подсчитывая, сколько заключенных не переживут очередную зиму. Монастырь был сложен из огромных камней, промежутки между которыми заполнены кирпичной кладкой.

Сбежать из Соловецкого монастыря было практически невозможно. Даже в случае успеха узник вряд ли смог бы преодолеть холодный пролив в одиночку. Зимой Белое море замерзало, но пройти несколько километров по трескающемуся из-за подводных течений льду тоже было сложно. Побережье на протяжении 1000 км от монастыря было малонаселенным.

Узники Соловецкого монастыря

Первым узником на Соловках стал игумен Троицкого монастыря Артемий — сторонник обширной православной реформы, который отрицал сущность Иисуса Христа, выступал за отказ от почитания икон, разыскивал протестантские книги. Содержали его не особо строго, например, Артемий мог свободно перемещаться по территории монастыря. Игумен, воспользовавшись отсутствием правил содержания заключенных, совершил побег. Вероятно, что ему в это помоги. Беглец пересек Белое море на корабле, успешно добрался до Литвы, а впоследствии написал несколько богословских книг.

Первый настоящий преступник (убийца) появился на Соловках в эпоху Смутного времени. Это был известный всему Московскому царству разоритель церквей Петр Отяев. Он скончался в монастыре, место его погребения неизвестно.

К двадцатым годам 17 века в Соловецкий монастырь начинают систематически направлять нарушителей закона. На Соловки ссылали за довольно нетипичные преступления. В 1623 году здесь очутился сын боярина за насильный постриг в монашество супруги, в 1628 году — дьяк Василий Марков за растление дочери, в 1648 году — поп Нектарий за то, что в состоянии алкогольного опьянения помочился в храме. Последний пробыл в Соловецком монастыре почти год.

Всего со времен Ивана Грозного до 1883 года в Соловецкой тюрьме находились от 500 до 550 узников. Тюрьма официально просуществовала до 1883 года, когда из нее были выведены последние заключенные. Караульные солдаты оставались там до 1886 года. В дальнейшем Соловецкий монастырь продолжал служить местом ссылки для служителей церкви, которые в чем-то провинились.

Северные трудовые лагеря

В 1919 году (за четыре года до создания СЛОН - лагеря особого назначения) чрезвычайная комиссия по борьбе с саботажем учредила несколько трудовых лагерей в Архангельской губернии. Во времена гражданской войны туда попадали те, кого миновала участь расстрела, или те, кого власть планировала обменять на своих сторонников.

В такие места должны были помещаться контрреволюционеры, спекулянты, шпионы, проститутки, гадалки, белогвардейцы, дезертиры, заложники и военнопленные. На самом же деле основными группами лиц, населившими отдаленные лагеря, стали рабочие, городские жители, крестьянство, мелкая интеллигенция.

Первыми политическими стали Северные лагеря особого назначения, которые потом переименовали в Соловецкие лагеря особого назначения. СЛОНы «прославились» жестоким отношением местного начальства к подчиненным и прочно вошли в репрессивную систему тоталитаризма.

Создание Соловецкого лагеря

Решение, предшествовавшее созданию лагеря особого назначения, датируется 1923 годом. Правительство планировало умножить количество лагерей, построив новый на Соловецком архипелаге. Уже в июле 1923 года на Соловецкие острова были перенаправлены первые заключенные из Архангельска.

На острове Революции в Кемском заливе была сооружена лесопилка и решено создать пункт транзита между железнодорожной станцией Кемь и новым лагерем. СЛОН предназначался для политических и уголовных заключенных. Приговор таким лицам могли выносить как обычные суды (с разрешения ГПУ), так судебные органы бывшей ВЧК.

Уже в октябре того же года управление Северных лагерей было реорганизовано в Управление Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН). Тюрьме было передано в пользование все имущество Соловецкого монастыря, который закрыли тремя годами ранее.

Десять лет существования

Лагерь (СЛОН) очень быстро начал разрастаться. Масштабы деятельности Управления изначально ограничивались только островами Соловецкого архипелага, но затем расширились на Кемь, территории Автономной Карелии (прибрежные районы), Северного Приуралья, Кольского полуострова. Такая территориальная экспансия сопровождалась быстрым ростом количества узников. К 1927 году в лагере содержалось уже практически 13 тысяч человек.

История лагеря СЛОН насчитывает всего 10 лет (1923-1933). За это время в трюме (по официальным данным) умерло 7,5 тыс. человек, из которых примерно половина в голодном 1933 году. Один из заключенных, коллаборационист Семен Пидгайный, вспоминал, что только при прокладке железнодорожного полотна к Филимоновским разработкам торфа в 1928 году на 8-ми километрах погибли десять тысяч узников (преимущественно донских казаков и украинцев).

Узники Соловецкого лагеря

Списки заключенных Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН) сохранились. Официальное количество узников в 1923 году составляло 2,5 тыс. человек, в 1924 — 5 тыс., в 1925 — 7,7 тыс., в 1926 — 10,6 тыс., в 1927 — 14,8 тыс, в 1928 — 21,9 тыс., 1929 — 65 тыс., в 1930 — 65 тыс, в 1931 — 15,1 тыс., в 1933 — 19,2 тыс. Среди узников можно перечислить следующих выдающихся личностей:

Дмитрий Сергеевич Лихачев (на фото ниже) — советский академик. Был сослан на Соловки на пятилетний срок за контрреволюционную деятельность.
Борис Шряев — известный русский писатель. Смертная казнь для него была заменена десятью годами заключения в Соловецком лагере. В лагере Ширяев участвовал в театре и журнале, опубликовал «1237 строк» (повесть) и несколько поэтических произведений.
Павел Флоренский — философ и ученый, поэт, богослов. В 1934 году специальным конвоем был направлен в Соловецкий лагерь особого назначения. В заключении работал на заводе йодной промышленности.
Лесь Курбас — кинорежиссер, украинский и советский актер. Был направлен на Соловки уже после реформирования лагеря, в 1935 году. Там ставил спектакли в лагерном театре.
Юлия Данзас — историк религии, религиозный деятель. С 1928 года содержалась в Соловецком лагере (СЛОН). Есть свидетельства, что она виделась с Максимом Горьким на Соловках.
Николай Анциферов — культуролог, историк и краевед. Был арестован и направлен в лагерь СЛОН как участник контрреволюционной организации «Воскресенье».

Реформирование лагеря

Соловецкий лагерь (СЛОН) Главное управление гос. безопасности расформировало в декабре 1933 года. Имущество тюрьмы передали Беломоро-Балтийскому лагерю. На Соловках оставили одно из подразделений БелБалтЛага, а в 1937-1939 годах здесь находилась Соловецкая тюрьма особого назначения (СТОН). В 1937 году 1111 заключенных лагеря расстреляли в урочище Сандормох.

Начальники лагеря

Хронология лагеря СЛОН за десять лет существования включает немало шокирующих событий. Первых заключенных доставили на параходе «Печора» из Архангельска и Пертоминска, в 1923 году вышло Постановление о создании лагеря, в котором предполагалось разместить 8 тыс. человек.

Девятнадцатого декабря 1923 года было застрелено пятеро и ранены трое заключенных во время прогулки. Этот расстрел получил огласку в мировых СМИ. В 1923 и 1925 годах было принято несколько Постановлений, касающихся ужесточения режима содержания заключенных.

Начальниками лагеря в разное время были организаторы сталинских репрессий, сотрудники органов ВЧК, ОГПУ, НКВД Ногтев, Эйхманс, Бухбанд, А. А. Инванченко. Сведений об этих личностях мало.

Бывший заключенный Соловецкого лагеря И. М. Андриевский (Андреев) публиковал свои воспоминания, в которых указывается, что во время пребывания в СЛОНе в качестве врача-психиатра он участвовал в медицинских комиссиях, время от времени обследовавших вольнонанимаемых работников и заключенных. Психиатр писал, что среди 600 человек тяжелые психические нарушения были выявлены у 40 % обследованных. Иван Михайлович отмечал, что среди начальства процент личностей с психическими отклонениями был выше, чем даже среди убийц.

Условия в лагере

Условия жизни в лагере СЛОН ужасают. Хотя Максим Горький, побывавший на Соловецких островах в 1929 году, приводит следующие свидетельства заключенных о режиме трудового перевоспитания:

работать нужно было не более 8 часов в сутки;
пожилые узники не подлежали назначению на слишком тяжелые исправительные работы;
всех заключенных обучали письму и чтению;
за тяжелую работу выдавали повышенный паек.

Исследователь истории лагерей Юрий Бродский указывал в своих работах, что к заключенным применяли разные пытки и унижения. Узники перетаскивали тяжелые камни и бревна, их заставляли кричать пролетарский гимн много часов подряд, а тех, кто останавливался убивали, или заставляли считать чаек.

Воспоминания надзирателя лагеря СЛОН полностью подтверждают эти слова историка. Также упоминается об излюбленном способе наказания - «стойке на комарах». Заключенного раздевали и на несколько часов оставляли привязанным к дереву. Комары облепляли его толстым слоем. Узник падал в обморок. Тогда надзиратели заставляли других заключенных поливать его холодной водой или просто не обращали на него внимания до окончания срока наказания.

Уровень безопасности

Лагерь был одним из самых надежных. В 1925 году шестеро заключенных совершили единственный в истории удачный побег. Они убили часового и переплыли пролив на лодке. Несколько раз сбежавшие узники пробовали пристать к берегу, но из этого ничего не вышло. Беглецы были обнаружены красноармейцами, которые просто кинули в огонь гранату, чтобы не задерживать и препровождать узников обратно. Четверо сбежавших погибли, одному перебило обе ноги и оторвало руку, второй выживший получил еще более страшные ранения. Заключенных отвезли в лазарет, а потом расстреляли.

Судьба основателей лагеря

Многих, кто имел отношение к организации Соловецкого лагеря расстреляли:

И. В. Боговой. Предложил идею создания лагеря на Соловках. Расстрелян.
Человек, который поднял флаг над лагерем. Попал в СЛОН в качестве узника.
Апетер. Расстрелян.
Ногтев. Первый начальник лагеря. Получил 15 лет колонии, вышел по амнистии, но практически сразу после этого умер.
Эйхманс. Начальник СЛОНа. Расстрелян по подозрению в шпионаже.

Интересно, что один из заключенных, предлагавший инновационные идеи развития лагеря, продвинулся по карьерной лестнице. Он вышел на пенсию в 1947 году с должности начальника лагерей ж/д строительства как генерал-лейтенант НКВД.

В память о Соловецком лагере

Тридцатое октября 1990 года было объявлено в СССР Днем политзаключенного. В тот же день в Москве был установлен Соловецкий камень, привезенный с островов. На архипелаге есть музей-заповедник СЛОН, мемориальные камни установлены также в Петербурге, Архангельске, на Большом Соловецком острове, в городе Джорданвилле (США).

Какой бы ни была история, но она родила нас.

Эту фразу сказал Георгий Александров — советский государственный деятель, академик. Так, какими бы ужасными не были отдельные страницы истории СССР, но именно эти события привели к сегодняшнему дню. В настоящее время слово «слон» уже давно не ассоциируется с тоталитарным режимом (есть, например, математический лагерь «Слон»), но следует знать и помнить историю, чтобы избежать ее повторения.

Соловецкие лагерь и тюрьма

Сухова Н.Ю. «Эта конференция даёт мне Соловки»

Климент (Капалин), митр. Свидетельство веры

Жемалева Ю.П. Справедливость выше репрессий

Голубева Н.В. Работа, водимая Духом

Мазырин А., свящ., д.и.н. «Слава Богу, есть люди, благодаря которым память о соловецкой трагедии жива»

Сухановская Т. На Соловках создают музей Дмитрия Лихачева

5 марта - годовщина смерти Сталина. О временах великих репрессий, великих строек и великой войны написано очень много. Здесь мы собрали цитаты из книги воспоминаний Николая Киселева-Громова «С.Л.О.Н. Соловецкий лес особого назначения», изданной в Архангельске.

Автор не был заключенным лагеря, он был охранником, служил в штабе военизированной охраны знаменитого Соловецкого лагеря особого назначения - С.Л.О.Н. Лагерь этот, как известно, был первым и являлся образцом не только для ГУЛАГа, но и для лагерей гитлеровской Германии. В 1930 году Киселев бежал из СССР в Финляндию и там написал эти воспоминания.

ДОРОГА ДЛИННАЯ

Зимой в товарном вагоне неимоверно холодно, так как печи в нем нет; совершенно темно - ни ламп, ни свечей не выдается. Очень грязно, а главное, неимоверно тесно - никаких приспособлений для лежания или сидения, и заключенным приходится всю дорогу стоять, сесть не могут из-за тесноты: в товарный вагон без нар сажают не менее шестидесяти человек. Перед отправкой поезда чекисты бросают в вагон старое, часто дырявое ведро и приказывают оправляться в него; в пути следования заключенных из вагонов для отправления их естественных надобностей чекисты не выпускают.

На дорогу из Петрограда, то есть по крайней мере на три дня, заключенному выдается около одного килограмма черного полусырого и черствого хлеба и три воблы. Водою заключенные в дорогу совсем не снабжаются. Когда они в пути следования начинают просить у чекистов напиться, те отвечают им: «Дома не напился! Подожди, вот я тебя напою в Соловках!» Если заключенный, доведенный жаждой до отчаяния, начинает настойчиво требовать воды и угрожает жаловаться высшему начальству, то такого заключенного конвоиры начинают бить («банить»). После этого другие терпят уже молча.

А из таких городов, как Баку или Владивосток, откуда тоже заключенные направляются в СЛОН, дорога продолжается неделями.

РАБОТА

В 7-й роте, в которой тоже концентрируются заключенные перед отправкой на командировки, мне приходилось наблюдать следующее: ротный барак стоит на площади, отгороженной колючей проволокой, в морозное время года десятки заключенных всю ночь напролет безостановочно ходят по ней, потому что для них не хватило места в бараке: там так набито людьми, что пальца нельзя просунуть, оставшиеся на дворе должны все время ходить, чтобы не замерзнуть. Выбившись из сил от ходьбы и холода и не в состоянии противиться сну, они подходят к своим вещам, сложенным тут же, на площади, притыкаются к ним головами и на несколько минут погружаются в сон, холод быстро заставляет их встать и опять метаться по площади.

Партия идет дремучим карельским лесом, летом съедаемая миллиардами комаров и тучами мошкары, среди бесчисленных болот, а зимою, то есть в течение большей части года, по пояс в снегу. Выворачивая из снега обутые в лапти ноги, идут пять, десять, двадцать и даже до тридцати километров. Наступает ночь.

Партия, сто-о-ой! - кричит старший по конвою с небольших саней, на которых его и попеременно всех конвоирующих чекистов везут на себе заключенные. Партия остановилась.

Разводи костры, разгребай снег, устраивайся на ночевку.

Для чекистов заключенные раскидывают походную палатку, которую они, как и самих чекистов, везли на санях, ставят в нее железную печку, приготовляют чекистам кушанье. Сами же греют себе, у кого есть чайники, и пьют кипяток с 200 грам. черного хлеба (если только он у них остался). Потом, согнувшись в три погибели и подложив под голову грязный кулак, заключенные кое-как проводят ночь у костров, все время добывая из-под снега сушняк, поддерживая им огонь и своих костров, и в печке чекистов.

Многие заключенные, видя, что саморубство спасти их не может, а в перспективе - неминуемая смерть с предварительными долгими страданиями, поступают решительнее: они вешаются на обледенелых деревьях или ложатся под подрубленную сосну в тот момент, когда она падает, - тогда их страдания оканчиваются наверняка.

Никаких накомарников, совершенно необходимых в том климате, СЛОН никогда заключенным не выдает. Работая, заключенный то и дело сгоняет или стирает с лица, шеи и головы рукавом то правой, то левой руки немилосердно кусающих его насекомых. К концу работы лицо его делается страшным: оно все распухло, покрыто ранками и кровью раздавленных на нем комаров.

«Стойка на комарах» здесь - излюбленный чекистами способ наказания. «Филон» раздевается донага, привязывается к дереву и так оставляется на несколько часов. Комары облепляют его толстым слоем. «Симулянт» кричит, пока не впадает в обморок. Тогда одни надзиратели приказывают другим заключенным обливать обморочного водой, а другие просто не обращают на него внимания до истечения срока наказания...

Второй бич, которым природа Севера бьет заключенных, - куриная слепота и цинга.

Куриная слепота часто ведет к убийству заключенного, когда он отойдет вечером несколько шагов от командировки в лес, чтобы оправиться, и заблудится. Чекист-надзиратель прекрасно знает, что заключенный заблудился по болезни, но он желает выслужиться, получить повышение, получить благодарность в приказе и денежную награду, а главное - им владеет особенный чекистский садизм. Он рад поэтому взять такого заключенного на мушку и выстрелом из винтовки положить наповал.

Только ничтожная часть больных и саморубов спасается от смерти, остальные мрут на командировках, как мухи осенью. Товарищи по приказанию чекистов снимают с них одежду, белье и голыми бросают в большие ямы-могилы.

«Крикушник» - небольшой сарайчик, сделанный из тонких и сырых досок. Доски прибиты так, что между ними можно просунуть два пальца. Пол земляной. Никаких приспособлений ни для сидения, ни для лежания. Печки тоже нет...

В последнее время в целях экономии леса начальники командировок стали строить «крикушники» в земле. Вырывается глубокая, метра в три, яма, над нею делается небольшой сруб, на дно ямы бросается клок соломы, и «крикушник» готов.

Из такого «крикушника» не слышно, как «шакал» орет, - говорят чекисты. «Прыгай!» - говорится сажаемому в такой «крикушник». А когда выпускают, ему подают шест, по которому он вылезает, если еще может, наверх.

За что же сажают заключенного в «крикушник»? За все. Если он, разговаривая с чекистом-надзирателем, не стал, как полагается, во фронт, - он в «крикушнике». Если во время утренней или вечерней поверки он не стоял в строю как вкопанный (ибо «строй - святое место», говорят чекисты), а держал себя непринужденно, - тоже «крикушник». Если чекисту-надзирателю показалось, что заключенный невежливо с ним разговаривал, - опять он в «крикушнике».

ЖЕНЩИНЫ

Женщины в СЛОНе главным образом заняты работами на рыбопромышленных командировках. Интеллигентные, каких там большинство, и особенно те, что покрасивее и помоложе, служат у чекистов-надзирателей по стирке им белья, готовят им обед...

Надзиратели (и не одни надзиратели) вынуждают их к сожительству с собою. Некоторые, конечно, сначала «фасонят», как выражаются чекисты, но потом, когда за «фасон» отправят их на самые тяжелые физические работы - в лес или на болота добывать торф, - они, чтобы не умереть от непосильной работы и голодного пайка, смиряются и идут на уступки. За это они получают посильную работу.

У чекистов-надзирателей существует издавна заведенное правило обмениваться своими «марухами», о чем они предварительно договариваются между собою. «Посылаю тебе свою мapуxу и пpoшу, как мы с тобой договорились, прислать мне твою», - пишет один чекист другому, когда его «возлюбленная» надоест ему.

СЛОН заключенным женщинам казенной одежды не выдает. Они все время ходят в своей собственной; через два-три года они совершенно оказываются раздетыми и тогда делают себе одежду из мешков. Пока заключенная живет с чекистом, он одевает ее в плохонькое ситцевое платьишко и в ботинки из грубой кожи. А когда отправляет ее своему товарищу, он снимает с нее «свою» одежду, и она опять одевается в мешки и казенные лапти. Новый сожитель, в свою очередь, одевает ее, а отправляя к третьему, опять раздевает...

Я не знал в СЛОНе ни одной женщины, если она не старуха, которая в конечном счете не стала бы отдавать свою «любовь» чекистам. Иначе она неизбежно и скоро гибнет. Часто случается, что от сожительства у женщин родятся дети. Ни один чекист за мое более чем за трехлетнее пребывание в СЛОНе ни одного родившегося от него ребенка своим не признал, и роженицы (чекисты называют их «мамками») отправляются на остров Анзер.

Отправка их производится по общему шаблону. Они стоят в шеренгах, одетые в одежду из мешков, и держат на руках своих младенцев, завернутых в тряпье. Порывы ветра пронизывают и их самих, и несчастных детей. А чекисты-надзиратели орут, переплетая свои команды неизбежной матерной бранью.

Легко представить, много ли из этих младенцев может остаться в живых...

Зимой они идут снежной дорогой во всякую погоду - в трескучий мороз и в снежную вьюгу - несколько километров до прибрежной командировки Ребельда, неся детей на руках.

В отчаянии многие женщины своих детей умерщвляют и выбрасывают в лес или в уборные, вслед кончая и сами жизнь самоубийством. «Мамок», которые умерщвляют своих детей, ИСО посылает в женский штрафной изолятор на Заячьи острова, в пяти километрах от Большого Соловецкого острова.

В КРЕМЛЕ

Тринадцатая рота находится в бывшем Успенском соборе (думаю, я не ошибаюсь в названии собора). Громадное здание из камня и цемента, теперь сырое и холодное, так как печей в нем нет, с его высоких сводов беспрерывно падают капли, образующиеся от человеческого дыхания и испарений. Оно вмещает до пяти тысяч человек и всегда битком набито заключенными. По всему помещению устроены трехъярусные нары из круглых сырых жердей.

Заключенный накануне работал часов двенадцать; придя с работы в роту, он потратил минимум два часа на стояние в очереди за получением хлеба и обеда и на самый обед; потом сушил свою одежду и обувь, или онучи; через час-полтора после обеда начинается вечерняя поверка, на ней он тоже стоит часа два. Лишь после нее он может лечь спать. Но шум и гам кругом не прекращается: кому-нибудь «бьют морду», надзиратели во все горло вызывают наряжаемых на ночную работу, ходят оправляться и разговаривают заключенные. Через несколько часов его поднимают на утреннюю поверку...

У входа в 13-ю роту справа и слева стоят громадные деревянные ушаты высотою метра в полтора, заменяющие уборную. Заключенный, желающий оправиться, должен об этом заявить дневальному, тот доложит дежурному по роте, а дежурный по роте разрешит идти в «уборную» тогда, когда наберется целая партия желающих. Дневальный ведет их к ушатам и ставит в очередь. Чтобы оправиться, заключенный должен влезть на высокий ушат с положенной на него поперек доской, где он будет оправлять свою нужду на глазах у всех стоящих внизу, выслушивая: «А ну-ка, ты, гнилой профессор! Защитник царя-батюшки! Слезай с кадушки пулей! Довольно! Засиделся!» и т. д.

Чтобы вынести такие ушаты, наполненные нечистотами, два человека продевают палку в ушки его и несут на плечах в «центроуборную». Несущие должны спускаться около ста метров по ступеням собора. Чернявский заставлял (обязательно священников, монахов, ксендзов и наиболее чисто одетых или отличающихся своими манерами интеллигентов) выносить их по нескольку раз в день. При этом, чтобы поиздеваться над «барами» и «длинногривыми», он заставлял уголовных преступников толкнуть наполненный до краев ушат, чтобы содержимое расплескалось и попало на впереди идущего, или же учил сбить с ног переднего или заднего из идущих, чтобы потом заставить интеллигентов и священников вытирать пролитое тряпками.

В 1929 году всем священникам 14-й роты через командира роты Сахарова было предложено остричься и снять рясы. Многие отказались сделать это, и они были отправлены на штрафные командировки. Там чекисты с мордобитием и кощунственной бранью остригли их насильно и наголо, сняли с них рясы, одели в самую грязную и рваную одежду и отправили на лесные работы. Польских ксендзов тоже переодели в такую одежду и отправили в лес. Вообще, надо сказать, что польским гражданам в СЛОНе достается больше, чем лицам других национальностей. При малейшем политическом осложнении с Польшей их сейчас же начинают всячески прижимать: они идут в карцеры или на штрафные командировки, где надзиратели быстро доводят их до «загиба».

Глиномялка является как бы отделением карцера. Она представляет собой абсолютно темный и сырой подвал, вырытый под южной стеной кремля. На дне ее лежит полуметровый слой глины, которую заключенные месят ногами для строительных работ. Зимой глина замерзает; тогда на нее ставят маленькие железные печки, оттаивают и заставляют заключенных месить... С попадающих в глиномялку снимают буквально все, и совершенно голые - зимой и летом - они по нескольку часов стоят в мокрой глине по колени...