Ленин партийная литература. Партийная организация и партийная литература

13.09.2024

Года под псевдонимом «Н. Ленин».

текст

Партийная организация и партийная литература

Новые условия социал-демократической работы, создавшиеся в России после октябрьской революции, выдвинули на очередь вопрос о партийной литературе. Различие между нелегальной и легальной печатью, - это печальное наследие эпохи крепостнической, самодержавной России, - начинает исчезать. Оно еще не померло, далеко нет. Лицемерное правительство нашего министра-премьера еще бесчинствует до того, что «Известия Совета Рабочих Депутатов» печатаются «нелегально», но, кроме позора для правительства, кроме новых моральных ударов ему, ничего не получается из глупых попыток «запретить» то, чему помешать правительство не в силах.
При существовании различия между нелегальной и легальной печатью вопрос о партийной и непартийной печати решался крайне просто и крайне фальшиво, уродливо. Вся нелегальная печать была партийна, издавалась организациями, велась группами, связанными так или иначе с группами практических работников партии. Вся легальная печать была не партийна, - потому что партийность была под запретом, - но «тяготела» к той или другой партии. Неизбежны были уродливые союзы, ненормальные «сожительства», фальшивые прикрытия; с вынужденными недомолвками людей, желавших выразить партийные взгляды, смешивалось недомыслие или трусость мысли тех, кто не дорос до этих взглядов, кто не был, в сущности, человеком партии.
Проклятая пора эзоповских речей, литературного холопства, рабьего языка, идейного крепостничества! Пролетариат положил конец этой гнусности, от которой задыхалось все живое и свежее на Руси. Но пролетариат завоевал пока лишь половину свободы для России.
Революция еще не закончена. Если царизм уже не в силах победить революции, то революция еще не в силах победить царизма. И мы живем в такое время, когда всюду и на всем сказывается это противоестественное сочетание открытой, честной, прямой, последовательной партийности с подпольной, прикрытой, «дипломатичной», увертливой «легальностью». Это противоестественное сочетание сказывается и на нашей газете: сколько бы ни острил г. Гучков насчет социал-демократической тирании, запрещающей печатать либерально-буржуазные, умеренные газеты, а факт все же остается фактом, - Центральный Орган Российской социал-демократической рабочей партии, «Пролетарий», все же остается за дверью самодержавно-полицейской России.
Как-никак, а половина революции заставляет всех нас приняться немедленно за новое налаживание дела. Литература может теперь, даже «легально», быть на 9/10 партийной. Литература должна стать партийной. В противовес буржуазным нравам, в противовес буржуазной предпринимательской, торгашеской печати, в противовес буржуазному литературному карьеризму и индивидуализму, «барскому анархизму» и погоне за наживой, - социалистический пролетариат должен выдвинуть принцип партийной литературы, развить этот принцип и провести его в жизнь в возможно более полной и цельной форме.
В чем же состоит этот принцип партийной литературы? Не только в том, что для социалистического пролетариата литературное дело не может быть орудием наживы лиц или групп, оно не может быть вообще индивидуальным делом, не зависимым от общего пролетарского дела. Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков! Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, «колесиком и винтиком» одного-единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать составной частью организованной, планомерной, объединенной социал-демократической партийной работы.
«Всякое сравнение хромает», говорит немецкая пословица. Хромает и мое сравнение литературы с винтиком, живого движения с механизмом. Найдутся даже, пожалуй, истеричные интеллигенты, которые поднимут вопль по поводу такого сравнения, принижающего, омертвляющего, «бюрократизирующего» свободную идейную борьбу, свободу критики, свободу литературного творчества и т. д., и т. д. Но существу дела, подобные вопли были бы только выражением буржуазно-интеллигентского индивидуализма. Спору нет, литературное дело всего менее поддается механическому равнению, нивелированию, господству большинства над меньшинством. Спору нет, в этом деле безусловно необходимо обеспечение большего простора личной инициативе, индивидуальным склонностям, простора мысли и фантазии, форме и содержанию. Все это бесспорно, но все это доказывает лишь то, что литературная часть партийного дела пролетариата не может быть шаблонно отождествляема с другими частями партийного дела пролетариата. Все это отнюдь не опровергает того чуждого и странного для буржуазии и буржуазной демократии положения, что литературное дело должно непременно и обязательно стать неразрывно связанной с остальными частями частью социал-демократической партийной работы. Газеты должны стать органами разных партийных организаций. Литераторы должны войти непременно в партийные организации. Издательства и склады, магазины и читальни, библиотеки и разные торговли книгами - все это должно стать партийным, подотчетным. За всей этой работой должен следить организованный социалистический пролетариат, всю ее контролировать, во всю эту работу, без единого исключения, вносить живую струю живого пролетарского дела, отнимая, таким образом, всякую почву у старинного, полуобломовского, полуторгашеского российского принципа: писатель пописывает, читатель почитывает.
Мы не скажем, разумеется, о том, чтобы это преобразование литературного дела, испакощенного азиатской цензурой и европейской буржуазией, могло произойти сразу. Мы далеки от мысли проповедовать какую-нибудь единообразную систему или решение задачи несколькими постановлениями. Нет, о схематизме в этой области всего менее может быть речь. Дело в том, чтобы вся наша партия, чтобы весь сознательный социал-демократический пролетариат во всей России сознал эту новую задачу, ясно поставил ее и взялся везде и повсюду за ее решение. Выйдя из плена крепостной цензуры, мы не хотим идти и не пойдем в плен буржуазно-торгашеских литературных отношений. Мы хотим создать и мы создадим свободную печать не в полицейском только смысле, но также и в смысле свободы от капитала, свободы от карьеризма; - мало того: также и в смысле свободы от буржуазно-анархического индивидуализма.
Эти последние слова покажутся парадоксом или насмешкой над читателями. Как! закричит, пожалуй, какой-нибудь интеллигент, пылкий сторонник свободы. Как! Вы хотите подчинения коллективности такого тонкого, индивидуального дела, как литературное творчество! Вы хотите, чтобы рабочие по большинству голосов решали вопросы науки, философии, эстетики! Вы отрицаете абсолютную свободу абсолютно-индивидуального идейного творчества!
Успокойтесь, господа! Во-первых, речь идет о партийной литературе и ее подчинении партийному контролю. Каждый волен писать и говорить все, что ему угодно, без малейших ограничений. Но каждый вольный союз (в том числе партия) волен также прогнать таких членов, которые пользуются фирмой партии для проповеди антипартийных взглядов. Свобода слова и печати должна быть полная. Но ведь и свобода союзов должна быть полная. Я обязан тебе предоставить, во имя свободы слова, полное право кричать, врать и писать что угодно. Но ты обязан мне, во имя свободы союзов, предоставить право заключать или расторгать союз с людьми, говорящими то-то и то-то. Партия есть добровольный союз, который неминуемо бы распался, сначала идейно, а потом и материально, если бы он не очищал себя от членов, которые проповедуют антипартийные взгляды. Для определения же грани между партийным и антипартийным служит партийная программа, служат тактические резолюции партии и ее устав, служит, наконец, весь опыт международной социал-демократии, международных добровольных союзов пролетариата, постоянно включавшего в свои партии отдельные элементы или течения, не совсем последовательные, не совсем чисто марксистские, не совсем правильные, но также постоянно предпринимавшего периодические «очищения» своей партии. Так будет и у нас, господа сторонники буржуазной «свободы критики», внутри партии: теперь партия у нас сразу становится массовой, теперь мы переживаем крутой переход к открытой организации, теперь к нам войдут неминуемо многие непоследовательные (с марксистской точки зрения) люди, может быть, даже некоторые христиане, может быть, даже некоторые мистики. У нас крепкие желудки, мы твердокаменные марксисты. Мы переварим этих непоследовательных людей. Свобода мысли и свобода критики внутри партии никогда не заставят нас забыть о свободе группировки людей в вольные союзы, называемые партиями.
Во-вторых, господа буржуазные индивидуалисты, мы должны сказать вам, что ваши речи об абсолютной свободе одно лицемерие. В обществе, основанном на власти денег, в обществе, где нищенствуют массы трудящихся и тунеядствуют горстки богачей, не может быть «свободы» реальной и действительной. Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в рамках и картинах, проституции в виде «дополнения» к «святому» сценическому искусству? Ведь эта абсолютная свобода есть буржуазная или анархическая фраза (ибо, как миросозерцание, анархизм есть вывернутая наизнанку буржуазность). Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания.
И мы, социалисты, разоблачаем это лицемерие, срываем фальшивые вывески, - не для того, чтобы получить неклассовую литературу и искусство (это будет возможно лишь в социалистическом внеклассовом обществе), а для того, чтобы лицемерно-свободной, а на деле связанной с буржуазией, литературе противопоставить действительно-свободную, открыто связанную с пролетариатом литературу.
Это будет свободная литература, потому что не корысть и не карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут вербовать новые и новые силы в ее ряды. Это будет свободная литература, потому что она будет служить не пресыщенной героине, не скучающим и страдающим от ожирения «верхним десяти тысячам», а миллионам и десяткам миллионов трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность. Это будет свободная литература, оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата, создающая постоянное взаимодействие между опытом прошлого (научный социализм, завершивший развитие социализма от его примитивных, утопических форм) и опытом настоящего (настоящая борьба товарищей рабочих).
За работу же, товарищи! Перед нами трудная и новая, но великая и благодарная задача - организовать обширное, разностороннее, разнообразное литературное дело в тесной и неразрывной связи с социал-демократическим рабочим движением. Вся социал-демократическая литература должна стать партийной. Все газеты, журналы, издательства и т. д. должны приняться немедленно за реорганизационную работу, за подготовку такого положения, чтобы они входили целиком на тех или иных началах в те или иные партийные организации. Только тогда «социал-демократическая» литература станет таковой на самом деле, только тогда она сумеет выполнить свой долг, только тогда она сумеет и в рамках буржуазного общества вырваться из рабства у буржуазии и слиться с движением действительно передового и до конца революционного класса.

источники

Ленин, В. И. Партийная организация и партийная литература (1905 г.) // Полное собрание сочинений: В 55-ти т. - М.: Издательство политической литературы, 1968. - Т. 12. - С. 104. - 99-105 с.
Тимофеев Л. И. «Партийная организация и партийная литература» // Краткая литературная энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия, 1978. - Т. 9: Аббасзадэ - Яхутль. - С. 599-601.
Аврелий (В. Брюсов) «Свобода слова» // Весы. - № 11. - 1905.

Новые условия социал-демократической работы, создавшиеся и России после октябрьской революции выдвинули на очередь вопрос о партийной литературе. Различие между нелегальной и легальной печатью, это печальное наследие крепостнической, самодержавной России, - начинает исчезать. Оно еще не померло, далеко нет. Лицемерное правительство нашего министра-премьера еще бесчинствует до того, что "Известия Совета Рабочих Депутатов" печатаются "нелегально", но, кроме позора для правительства, кроме новых моральных ударов ему, ничего не получается из глупых попыток "запретить" то, чему помешать правительство не в силах.

При существовании различия между нелегальной и легальной печатью вопрос о партийной и непартийной печати решался крайне просто и крайне фальшиво, уродливо. Вся нелегальная печать была партийна, издавалась организациями, велась группами, связанными так или иначе с группами практических работников партии. Вся легальная печать была не партийна, потому что партийность была под запретом, - но "тяготела" к той или другой партии. Неизбежны были уродливые союзы, ненормальные "сожительства", фальшивые прикрытия; с вынужденными недомолвками людей, желавших выразить партийные взгляды, смешивалось недомыслие или трусость мысли тех, кто не дорос до этих взглядов, кто не был, в сущности, человеком партии.

Проклятая пора эзоповских речей, литературного холопства, рабьего языка, идейного крепостничества! пролетариат положил конец этой гнусности, от которой задыхалось, все живое и свежее на Руси. Но пролетариат завоевал пока лишь половину свободы для России.

Революция еще не закончена. Если царизм уже не в силах победить революцию, то революция еще не в силах победить царизма. И мы живем в такое время, когда всюду и на всем сказывается это противоестественное сочетание открытой, честной, прямой, последовательной партийности с подпольной, прикрытой, "дипломатичной", увертливой "легальностью". Это противоестественное сочетание сказывается и на нашей газете: сколько бы ни острил г. Гучков насчет социал-демократической тирании, запрещающей печатать либерально-буржуазные, умеренные газеты, а факт все же остается фактом, - Центральный Орган Российской социал-демократической рабочей партии, "Пролетарий", все же остается за дверью самодержавно-полицейской России.

Как-никак, а половина революции заставляет всех нас приняться немедленно за новое налаживание дела. Литература может теперь, даже "легально", быть на 9/10 партийной. Литература должна стать партийной. В противовес буржуазным нравам, в противовес буржуазной предпринимательской, торгашеской печати, в противовес буржуазному литературному карьеризму и индивидуализму, "барскому анархизму" и погоне за наживой, -- социалистический пролетариат должен выдвинуть принцип партийной литературы, развить этот принцип и провести его в жизнь в возможно более полной и цельной форме.

В чем же состоит этот принцип партийной литературы? Не только в том, что для социалистического пролетариата литературное дело не может быть орудием наживы лиц или групп, оно не может быть вообще индивидуальным делом, не зависимым от общего пролетарского дела. Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков! Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, "колесиком и винтиком" одного-единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать составной частью организованной, планомерной, объединенной социал-демократической партийной работы.

"Всякое сравнение хромает", говорит немецкая пословица. Хромает и мое сравнение литературы с винтиком, живого движения с механизмом. Найдутся даже, пожалуй, истеричные интеллигенты, которые поднимут вопль по поводу такого сравнения, принижающего, омертвляющего, "бюрократизирующего" свободную идейную борьбу, свободу критики, свободу литературного творчества и т. д., и т. д. По существу дела, подобные вопли были бы только выражением буржуазно-интеллигентского индивидуализма. Спору нет, литературное дело менее всего поддается механическому равнению, нивелированию, господству большинства над меньшинством. Спору нет, в этом деле безусловно необходимо обеспечение большего простора личной инициативе, индивидуальным склонностям, простору мысли и фантазии, форме и содержанию.

Все это бесспорно, но все это доказывает лишь то, что литературная часть партийного дела пролетариата не может быть шаблонно отождествляема с другими частями партийного дела пролетариата. Все это отнюдь не опровергает того чуждого и странного для буржуазии и буржуазной демократии положения, что литературное дело должно непременно и обязательно стать неразрывно связанной с остальными частями частью социал-демократической партийной работы. Газеты должны стать органами разных партийных организаций. Литераторы должны войти непременно в партийные организации. Издательства и склады, магазины и читальни, библиотеки и разные торговли книгами - все это должно стать партийно-подотчетным. За всей этой работой должен следить организованный социалистический пролетариат, всю ее контролировать, во всю эту работу, без единого исключения, вносить живую струю живого пролетарского дела, отнимая, таким образом, всякую почву у старинного, полуобломовского, полуторгашеского российского принципа: писатель пописывает, читатель почитывает.

Мы не скажем, разумеется, о том, чтобы это преобразование литературного дела, испакощенного азиатской цензурой и европейской буржуазией, могло произойти сразу. Мы далеки от мысли проповедовать какую-нибудь единообразную систему или решение задачи несколькими постановлениями. Нет, о схематизме в этой области всего менее может быть речь. Дело в том, чтобы вся наша партия, чтобы весь сознательный социал-демократический пролетариат во всей России сознал эту новую задачу, ясно поставил ее и взялся везде и повсюду за ее решение. Выйдя из плена крепостной цензуры, мы не хотим идти и не пойдем в плен буржуазно-торгашеских литературных отношений. Мы хотим создать и мы создадим свободную печать не в полицейском только смысле, но также и в смысле свободы от капитала, свободы от карьеризма; - мало того: также и в смысле свободы от буржуазно-анархического индивидуализма.

Эти последние слова покажутся парадоксом или насмешкой над читателями. Как! закричит, пожалуй, какой-нибудь интеллигент, пылкий сторонник свободы. Как! Вы хотите подчинения коллективности такого тонкого, индивидуального дела, как литературное творчество! Вы хотите, чтобы рабочие по большинству голосов решали вопросы науки, философии, эстетики! Вы отрицаете абсолютную свободу абсолютно-индивидуального идейного творчества!

Успокойтесь, господа! Во-первых, речь идет о партийной литературе и ее подчинении партийному контролю. Каждый волен писать и говорить все, что ему угодно, без малейших ограничений. Но каждый вольный союз (в том числе партия) волен также прогнать таких членов, которые пользуются фирмой партии для проповеди антипартийных взглядов. Свобода слова и печати должна быть полная. Но ведь и свобода союзов должна быть полная. Я обязан тебе предоставить, во имя свободы слова, полное право кричать, врать и писать что угодно. Но ты обязан мне, во имя свободы союзов, предоставить право заключать или расторгать союз с людьми, говорящими то-то и то-то.

Партия есть добровольный союз, который неминуемо бы распался, сначала идейно, а потом и материально, если бы он не очищал себя от членов, которые проповедуют антипартийные взгляды. Для определения же грани между партийным и антипартийным служит партийная программа, служат тактические резолюции партии и её устав, служит, наконец, весь опыт международной социал-демократии, международных добровольных союзов пролетариата, постоянно включавшего в свои партии отдельные элементы или течения, не совсем последовательные, не совсем чисто марксистские, не совсем правильные, но также постоянно предпринимавшего периодические "очищения" своей партии.

Так будет и у нас, господа сторонники буржуазной "свободы критики", внутри партии: теперь партия у нас сразу становится массовой, теперь мы переживаем крутой переход к открытой организации, теперь к нам войдут неминуемо многие непоследовательные (с марксистской точки зрения) люди, может быть, даже некоторые христиане, может быть, даже некоторые мистики. У нас крепкие желудки, мы твердокаменные марксисты. Мы переварим этих непоследовательных людей. Свобода мысли и свобода критики внутри партии никогда не заставят нас забыть о свободе группировки людей в вольные союзы, называемые партиями.

Во-вторых, господа буржуазные индивидуалисты, мы должны сказать вам, что ваши речи об абсолютной свободе одно лицемерие. В обществе, основанном на власти денег, в обществе, где нищенствуют массы трудящихся и тунеядствуют горстки богачей, не может быть "свободы" реальной и действительной. Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в романах и картинах, проституции в виде "дополнения" к "святому" сценическому искусству? Ведь эта абсолютная свобода есть буржуазная или анархическая фраза (ибо, как миросозерцание, анархизм есть вывернутая наизнанку буржуазность).

Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания.

И мы, социалисты, разоблачаем это лицемерие, срываем фальшивые вывески, - не для того, чтобы получить неклассовую литературу и искусство (это будет возможно лишь в социалистическом внеклассовом обществе), а для того, чтобы лицемерно-свободной, а на деле связанной с буржуазией, литературе противопоставить действительно-свободную, открыто связанную с пролетариатом литературу. Это будет свободная литература, потому что не корысть и не карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут вербовать новые и новые силы в ее ряды.

Это будет свободная литература, потому что она будет служить не пресыщенной героине, не скучающим и страдающим от ожирения "верхним десяти тысячам", а миллионам и десяткам миллионов трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность. Это будет свободная литература, оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата, создающая постоянное взаимодействие между опытом прошлого (научный социализм, завершивший развитие социализма от его примитивных, утопических форм) и опытом настоящего (настоящая борьба товарищей рабочих).

За работу же, товарищи! Перед нами трудная и новая, но великая и благодарная задача - организовать обширное, разностороннее, разнообразное литературное дело в тесной и неразрывной связи с социал-демократическим рабочим движением. Вся социал-демократическая литература должна стать партийной. Все газеты, журналы, издательства и т. д. должны приняться немедленно за реорганизационную работу, за подготовку такого положения, чтобы они входили целиком на тех или иных началах в те или иные партийные организации. Только тогда "социал-демократическая" литература станет таковой на самом деле, только тогда она сумеет выполнить свой долг, только тогда она сумеет и в рамках буржуазного общества вырваться из рабства у буржуазии и слиться с движением действительно передового и до конца революционного класса.

Libmonster ID: RU-11221

Статья В. И. Ленина "Партийная организация и партийная литература" обычно рассматривается в связи с вопросами литературы и искусства, но не связывается при этом с историей партийной борьбы. Между тем изучение конкретно-исторической обстановки дает возможность глубже раскрыть идейное содержание ленинской статьи, возникшей в самый разгар первой русской революции.

Сколько раз цитировались в статьях литературоведов слова Ленина: "Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков!" Но как превратно иногда их цитировали, когда не учитывали, что нельзя рассматривать эту статью саму по себе, изолированно от истории партийной борьбы! Кого имел в виду Ленин, говоря о "литераторах-сверхчеловеках"? Почему Ленин берет в кавычки выражения "колесики и винтики", "барский анархизм", "бюрократизирующий", "свобода критики" и др.? Из какого контекста взяты эти выражения, о продолжении какой борьбы они свидетельствуют? Что это за борьба? С кем она велась?

Б. С. Мейлах пишет 1 , что две заметки Минского в "Новой жизни" с пожеланием о соединении мистики с "доктриной" социал-демократии были конкретным поводом для заявления Ленина в статье "Партийная организация и партийная литература" о необходимости изгнать из партийной прессы литераторов, которые "пользуются фирмой партии для проповеди антипартийных взглядов" 2 . Однако цитируемые здесь слова Ленина говорят о другом. Ленин полемизирует с защитниками абсолютной свободы творчества и обращает внимание на то, что свобода слова и печати хотя и должна быть полной, но не в ущерб свободе союзов, которая тоже должна быть полной: "...каждый вольный союз (в том числе партия) волен также прогнать таких членов, которые пользуются фирмой партии для проповеди антипартийных взглядов" 3 . Следовательно, речь идет здесь об очистке не партийной прессы, а рядов партии. Минского же никто и никогда не считал членом партии.

Какие же события партийной жизни, предшествовавшие появлению статьи "Партийная организация и партийная литература" и непосредственно к ней относившиеся, особенно глубоко волновали Ленина? Ответ па этот вопрос дает письмо Ленина к петербургским рабочим о IV съезде партии - "Доклад об Объединительном съезде РСДРП" (май 1906 года). В этом письме В. И. Ленин отмечает разногласия между большевиками и меньшевиками по вопросу об отношениях ЦК и редакции ЦО. Меньшевики настояли, чтобы редакция Центрального органа партии была непосредственно избрана на съезде. "Большевики, ссылаясь на печальный опыт литературных столкновений в русской и германской партиях, стояли

1 "История русской литературы". Т. X. М. -Л. 1954, стр. 26

2 В. И. Ленин. Соч. Т. 10, стр. 29.

за назначение редакции ЦО Центральным Комитетом и за право его сменять редакцию. Решение меньшевиков, на мой взгляд, несомненно показывает, что в правом крыле нашей партии есть ненормальность и в отношении между литераторами, с одной стороны, и практически-политическими руководителями, с другой" 4 .

Относительно опыта литературных столкновений в германской социал-демократической партии В. И. Ленин делает следующее примечание: "Недавняя "история" с шестью редакторами "Vorwarts", поднявшими скандал за смещение их центральным правлением германской с. -д. партии". Заметим, что история с шестью редакторами "Vorwarts" (или, как ее называли иногда, "бунт литераторов") началась в октябре 1905 г., то есть за месяц до появления статьи "Партийная организация и партийная литература". Аналогичное событие, касающееся отношений редакции ЦО и ЦК, произошло в Российской Социал-Демократической Рабочей Партии. Речь идет об истории с редакторами "Искры", когда, бунтуя против решений высших партийных органов, меньшевики добились ухода Ленина из Центрального органа партии и изменили все направление газеты.

Изучение истории с редакторами "Искры", а также истории с редакторами "Vorwarts" раскрывает обстановку, породившую статью В. И. Ленина "Партийная организация и партийная литература", дает ясный комментарий к полемическим формулировкам, имеющимся в статье, показывает, что ленинский принцип партийности литературы сложился в ходе внутрипартийной борьбы, начавшейся с возникновения "Искры".

Известно, что после II съезда РСДРП ставившие себя над партийной массой литераторы начали беспримерную по своей ожесточенности и циничности борьбу за срыв решений съезда партии, саботируя всякую нормальную работу Центрального органа. Кружковые интересы и литераторское самолюбие они ставили выше интересов партии и требований партийной дисциплины. Небольшая группа литераторов-меньшевиков стремилась взять в свои руки руководство всей партией. Ленин охарактеризовал всю эту историю как "дрязги литераторов" ("Literatengezank").

Плеханов, вначале сопротивлявшийся притязаниям литераторов-меньшевиков, испугавшись раскола, капитулировал перед ними.

В 53-м номере "Искры" было опубликовано письмо В. И. Ленина, который в связи со статьей Плеханова требовал, чтобы весь материал, относящийся к разногласиям в партии, стал известен широким партийным массам. "Побольше доверия к самостоятельному суждению, всей массы партийных работников...", - писал Ленин, подчеркивая необходимость того, чтобы опытность рабочих масс в борьбе и их пролетарское чутье "научили кое-чему и нас, "руководителей"...". Ленин исходил из того, что партия "имеет уже дело с массой, а не с кружками", и чтобы "не на словах только стать партией масс, мы должны к участию во всех партийных делах привлекать все более и более широкие массы..." 5 .

В этом письме раскрывается сущность всей последующей борьбы Ленина с меньшевиками и Плехановым, сущность ленинского принципа партийности. Особенностью третьего, пролетарского этапа освободительного движения в России Ленин считал движение самих масс. Он неустанно боролся за создание революционной партии масс и призывал руководителей не только учить массы, но и учиться у масс, тщательно изучать их опыт практической борьбы. Меньшевики же не верили в творческие силы масс, свысока смотрели на массы и пытались учить их по книжкам; в этом сказывалось влияние буржуазно-индивидуалистических взглядов, противопоставлявших "критически мыслящую личность" и "косную толпу", постоянная склонность к идеалистическому культу личности.

В NN 55 и 57 "Искры" появилась статья П. Б. Аксельрода, в которой утверждалось, что русское рабочее движение зародилось в условиях, когда

4 Там же, стр. 342.

5 В. И. Ленин. Соч. Т. 7, стр. 99, 100.

пролетариат был погружен "в глубокий исторический сон и находился в совершенно бескультурном состоянии", и что задача пробуждения его от сна и "выведения его на арену исторической активности" должна была выполняться буржуазной интеллигенцией. Поэтому, настаивал Аксельрод, необходимо "подчинить" рабочие массы "идейному и политическому влиянию и руководству социально чуждого им слоя", то есть буржуазной интеллигенции. Аксельрод обрушивался на большевиков, обвиняя их в "бюрократическом централизме" или "механическом централизме", в "формализме", в стремлении превратить всех членов партии в "винтики и колесики" партийного механизма.

Меньшевики пренебрежительно относились к творческой роли рабочих масс. "Завтра, без сомнения, мы услышим, что партийная литература должна быть отдана под надзор практиков", - писал Мартов в N 56 "Искры". В том же духе выступал и Плеханов, обвинявший Ленина, что он старается "сделать пролетариат судьею в бесчисленных распрях" между заграничными кружками. Требование строгого контроля партийных масс над деятельностью партийных литераторов Плеханов называл "мертвой петлей" и заявлял, что если эта политика восторжествует, причем, вероятно, партийных литераторов переименуют в "партийных сочинителей", тогда он, Плеханов, не останется "ни в редакции, ни в партии".

В конце декабря 1903 г. Ленин писал членам ЦК: "...именно теперь и начинается литературная война" 6 . Выдающимся документом этой "литературной войны" явилась работа "Шаг вперед, два шага назад", в которой Ленин разоблачал барский анархизм меньшевиков, боязнь интеллигентов перед пролетарской организацией и дисциплиной: "Русскому нигилисту этот барский анархизм особенно свойственен. Партийная организация кажется ему чудовищной "фабрикой", подчинение части целому и меньшинства большинству представляется ему "закрепощением" (см. фельетоны Аксельрода), разделение труда под руководством центра вызывает с его стороны трагикомические вопли против превращения людей в "колесики и винтики" (причем особенно убийственным видом этого превращения считается превращение редакторов в сотрудников)..." 7 .

Термин "Edelanarchismus" Ленин раскрывает применительно к особенностям развития русской интеллигенции. Он напоминает об обломовщине как одном из пережитков крепостного строя. "Людям, привыкшим к свободному халату и туфлям семейно-кружковой обломовщины, формальный устав кажется и узким, и тесным, и обременительным, и низменным, и бюрократическим, и крепостническим, и стеснительным для свободного "процесса" идейной борьбы" 8 . В этом же смысле об обломовщине Ленин говорит и в статье "Партийная организация и партийная литература", утверждая необходимость контроля организованного социалистического пролетариата за литературой и выступая против "старинного, полуобломовского, полуторгашеского российского принципа: писатель пописывает, читатель почитывает" 9 . Таким образом, Ленин понимал партийность литературы, высокую ответственность литераторов перед организованным социалистическим пролетариатом не как сужение и стеснение свободы творчества и идейной борьбы, а прежде всего как расширение связи литератора с жизнью, выход его из узкой среды кружковых связей к широким связям с массами и их творческим делом.

Ленин называет блестящей социально-психологическую характеристику интеллигентского индивидуализма, данную Каутским. Каутский определил философию Ницше с ее "культом сверхчеловека" как настоящее миросозерцание интеллигента, который признает необходимость дисциплины "лишь для массы, а не для избранных душ". Избранными душа-

6 В. И. Ленин. Соч. Т. 34, стр. 178.

7 В. И. Ленин. Соч. Т. 7, стр. 361.

8 Там же, стр. 362.

9 В. И. Ленин. Соч. Т. 10, стр. 28.

ми, стоящими выше массовой организации и пролетарской дисциплины, считали себя Мартов и другие меньшевики, кричавшие о том, что они "не крепостные". Ленин указывал, что в партии должна быть единая дисциплина для всех ее членов, что эта дисциплина существует не только для низов, но и для "людей верха". Как члены партии, литераторы должны также "признать подотчетность своих решений и всех вообще решений всякой части партии перед всей партией..." 10 .

Таким образом, в работе Ленина "Шаг вперед, два шага назад" выдвигаются те же самые конкретные вопросы, формулировки и определения, которые рассматриваются в статье "Партийная организация и партийная литература". От "Шагов" к статье "Партийная организация и партийная литература" идет прямая дорога борьбы Ленина против литераторов-меньшевиков, против кружковщины, за строгую партийность.

Ленинские идеи развивались в большевистских брошюрах, опубликованных осенью 1904 года. М. С. Ольминский неутомимо и талантливо разоблачал барский анархизм "партийной аристократии, с членами редакции во главе", ее борьбу против "партийной черни", третируемой как "шпана, галерка, эхо, быдло, плебс, чернь". Даже псевдонимы Галерка (Ольминский), Рядовой (Богданов) были полемически направлены против антидемократизма "олигархии". "Мы должны воспитывать себя не в направлении культа личностей", а в духе борьбы за победу пролетариата, писал Ольминский. "Беда, если заграничники заболеют манией величия, вообразят себя сверхчеловеками и т. п., - предупреждал он. - ...Чтобы заграничные литераторы не разучились понимать российских товарищей, не нужно отделять их от обыденной практики и замыкать в изолированную литераторскую или редакционную коллегию... Желательно, чтобы литераторы входили в практические организации, имеющие дело не с одной заграницей. Но решающий голос в вопросах российской практики должен принадлежать россиянам" 11 .

"Литературное столкновение" в РСДРП, связанное с новой "Искрой", продолжалось два года. III съезд РСДРП установил руководство не двух, а одного центра в партии. По новому уставу съезд избирал только ЦК; редакция Центрального органа назначалась Центральным Комитетом, а не выбиралась на съезде. Большевистский III съезд партии вынес решение о том, что по уставу право на издание партийной литературы дается всякой полноправной организации партии. Противоположный характер носили решения меньшевистской конференции. В статье "Третий шаг назад" Ленин отмечал, что меньшевистский устав умолчал о партийных органах и партийной литературе вообще. Получалось, что литераторы стоят вне партии, над партией. Никакого контроля, никаких отчетов, никакой материальной зависимости - партия сама по себе, литераторы сами по себе. Вскоре после III съезда В. И. Ленин указывал: "Вся партийная литература, как местная, так и центральная, должна быть безусловно подчинена и партийному съезду, и соответствующей центральной или местной организации партии. Существование партийной литературы, не связанной организационно с партией, не допустимо" 12 . В этих словах, написанных в июле 1905 г., четко выражена та мысль, которая развивается в статье "Партийная организация и партийная литература".

В сентябре 1905 г. В. И. Ленин выдвигал вопрос о необходимости дальнейшего укрепления связи редакции Центрального органа с партийными массами, с деятельностью практиков. Он писал, что без этого редакция ЦО останется висящей в воздухе, а социал-демократы опустятся до того, что писатель будет пописывать, а читатель почитывать. Это острое щедринское выражение "писатель пописывает, читатель почиты-

10 В. И. Ленин. Соч. Т. 7, стр. 363.

11 М. С. Ольминский (Галерка). Борьба за партию после II съезда РСДРП. Сборник статей 1904 - 1905 гг. М. 1933, стр. 44, 81, 85, 116.

12 В. И. Ленин. Соч. Т. 9, стр. 144.

вает" Ленин использует и в статье "Партийная организация и партийная литература". Подобным образом Ленин характеризовал в этот период практику литераторов-меньшевиков и в особенности Плеханова.

Еще весной 1905 г. Плеханов организовал свое индивидуальное издание, заполненное исключительно его собственными сочинениями и оторванное от практики массовой работы. Плеханов как литератор был вне партии, и его "Дневник социал-демократа" был внепартийным изданием. Анализу плехановских работ из "Дневника социал-демократа" В. И. Ленин собирался посвятить специальную брошюру или статью: "Плеханов и новая Искра". Статья эта не была Лениным написана, но сохранились два варианта ее плана. Они проливают свет на знаменитое выражение "Долой литераторов сверхчеловеков!". Первый раздел статьи Ленин намечал следующим образом: "I. Вместо введения. Маленькое дополнение к анализу интел[лигент]ского св[е]рхч[елове]ка.

1. Нач[инает] полем[ическую] бр[о]ш[ю]ру с солид[а]рн[ости]. "Св[ерх]ч[елове]к". So!!

2. Бесх[а]р[ак]т[ер]ность. Поумнел. Перебежчик - хвастлив. Бреттер. "Душечка". Фракция из перебежчиков. Лицемерить..." 13 .

Термин "сверхчеловек" был употреблен Плехановым в статье "Враждующие между собой братья" для характеристики интеллигенции и ее "анархического индивидуализма": "Интеллигенция почти сплошь состоит из микроскопических сверхчеловеков. Ну, а известно, что сверхчеловек - индивидуалист по ремеслу" 14 .

В. И. Ленин разоблачал шатания и политические зигзаги самого Плеханова. В плане готовившейся статьи "Плеханов и новая Искра" Ленин связывал эту черту поведения Плеханова с понятием "сверхчеловек": "Ad. I. Полит[ическая] безэт[ич]ность. Мода. Туш[инские] перелеты. Перебежчики. "Душечка". Хвастливость. Сверхч[е]л[о]в[е]к одинок и думает, ч[то] это потому, ч[то] он выше всех. Иногда он еще вдобавок лицемерит для прикрытия перебежек... Резолюция съездов и полемика сверхч[елове]ков" 15 . Неосуществленный замысел этой статьи был частично реализован в ряде статей и высказываний Ленина, относящихся к осени 1905 года. Так, упоминание о чеховской "Душечке" раскрывается в известном замечании Ленина по поводу статей Потресова (Старовера). В статье "Игра в парламентаризм" (сентябрь 1905 г.) Ленин критикует "литераторов-сверхчеловеков" Парвуса и Плеханова, которые игнорировали решения партийных съездов и конференций. "Новоискровец Парвус, - писал В. И. Ленин, - отвечает морально за эту резолюцию, - но какое дело литераторам-сверхчеловекам до каких-то резолюций, вырабатывавшихся при участии ответственных представителей пролетариата! Сверхчеловеки плюют на партийные резолюции!" 16 .

Таким образом, сопоставление неосуществленного плана статьи о Плеханове с другими работами Ленина этого же времени дает возможность полнее раскрыть понятие "сверхчеловек", позднее употребленное им в статье "Партийная организация и партийная литература". В. И. Ленин неустанно низвергал с пьедестала "аристократов духа", лишал их ореола и романтических черт "сверхчеловека". И тогда, как под лучами прожектора, начинали выпукло вырисовываться реальные черты "литераторов-сверхчеловеков": анархический индивидуализм и отрыв от революционной массы; тяготение к буржуазной идее беспартийности и стремление встать над партией; ренегатство буржуазных интеллигентов, "поумневших" в боборыкинском смысле; политическая безэтичность, аморальность; отрицание единой дисциплины для верхов и для низов партии; безответствен-

13 "Ленинский сборник". Т. V, стр. 360 - 361.

14 Г. В. Плеханов. Соч. Т. XIII, стр. 311.

15 "Ленинский сборник". Т. V, стр. 364, 365.

16 В. И. Ленин. Соч. Т. 9, стр. 253.

ность по отношению к решениям партии; склонность к перебежкам и тушинским перелетам; лицемерие как средство прикрыть свои измены, перебежки; погоня за модой и дешевой популярностью; бесхарактерность чеховской "Душечки", отвратительная у политического деятеля; вместе с тем хвастливость и заносчивость бреттера, непомерное литераторское самомнение, преувеличенное представление о своей роли. Разоблачение "сверхчеловека" означало, таким образом, борьбу против буржуазно-анархических взглядов на "героя" и "толпу", против стремления насаждать антидемократический культ личности.

План неосуществленной статьи В. И. Ленина о Плеханове и ленинская характеристика "сверхчеловека" проливают яркий свет на центральное место в статье "Партийная организация и партийная литература". Восклицая "Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков!", Ленин имел в виду прежде всего не тех литераторов, которые не входили в ряды социал-демократической партии, а таких людей, как Аксельрод, Мартов, Парвус, Троцкий, Потресов, Плеханов.

Но почему в статье не назван прямо ни один из них? Объяснение этому нужно искать в самой исторической обстановке осени 1905 года. Ленин и большевики боролись в то время за объединение обеих фракций социал-демократической партии, что настоятельно диктовалось всем ходом революции. В конце октября Ленин приглашал Плеханова войти в редакционную коллегию газеты "Новая жизнь" и тем самым сделать решительный практический шаг в пользу объединения социал-демократии. "...Ваши громадные знания и громадный политический опыт страшно нужны русскому пролетариату..." 17 , - писал Ленин. Ленин указывал, что в связи с резко изменяющейся общей обстановкой и вероятным переходом партии к легальной работе в ближайшее время приобретала огромное значение деятельность легальной социал-демократической газеты с широкой массовой аудиторией. Ленин яснее всех понимал, как вредило бы революции продолжение прежней практики литературной работы, когда каждая группа, каждая фракция или даже отдельные литераторы, вроде Плеханова, стремились вести свою особенную литературную работу, свою линию, особую газету. И в это время и в дальнейшие годы В. И. Ленин высоко ценил огромный опыт и литературные дарования Плеханова. Борясь с меньшевиками и Плехановым, он боролся также и за Плеханова. В плане задуманной статьи "Плеханов и новая Искра" Ленин намечал следующее заключение: "Пока Пл[еханов] не высв[ободится] от наследия нов[ой] Искр[ы], он будет путать и фальшивить".

В. И. Ленин доказывал Плеханову, что переход от женевской работы к питерской создаст новую почву для живого дела, для объединения партии, что пополнение партии пролетарскими элементами и ее массовая деятельность могут выправить все унаследованные от прошлого следы кружковщины и заграничные "дрязги литераторов". Наша партия застоялась в подполье, писал Ленин в первой части статьи "О реорганизации партии", напечатанной 10 ноября в "Новой жизни". Теперь характер деятельности партии необходимо решительно изменить. Нужно перейти к партии массовой, сочетающей легальные и нелегальные формы работы 18 . Ленин и большевики боролись за созыв объединительного съезда РСДРП. В таких условиях едва ли было уместным и своевременным развертывать полемику с Плехановым. Это одна из вероятных причин того, что план статьи "Плеханов и новая Искра" не был реализован. Характерно, что уже в статье "Игра в парламентаризм" (сентябрь) были опущены при печатании наиболее резкие слова о Плеханове и Парвусе. С середины октября и до конца года Ленин вообще ни разу не высказывается в печати о Плеханове; исключением был только отзыв о работе Плеханова "Наши

17 В. И. Ленин. Соч. Т. 34, стр. 316.

18 См. В. И. Ленин. Соч. Т. 10, стр. 12 - 15.

разногласия" как об одном из главных произведений русских марксистов, разъяснявшем ошибочность народнических взглядов 19 . В заключительной части статьи "О реорганизации партии", напечатанной в "Новой жизни" 16 ноября, то есть через три дня после статьи "Партийная организация и партийная литература", В. И. Ленин призывал сознательных рабочих осуществить свое намерение относительно "кулака снизу" для объединения обеих фракций, но изо всех сил избегать взаимных обвинений 20 . Видимо, этими соображениями и объясняется то, что в статье "Партийная организация и партийная литература" не упоминается ни один из литераторов, которых Ленин имел в виду. При всей глубокой принципиальности статьи в ней не развертывается прямая полемика, которая могла бы помешать определенным тактическим шагам большевиков, направленным к объединению партии, к единству рабочего движения.

Борясь за создание революционной партии нового типа, В. И. Ленин особенно опасался того, что, выйдя из подполья и став массовой партией в условиях относительных буржуазно-демократических свобод, РСДРП окажется под сильным влиянием парламентского опыта старых социал-демократических партий Запада, переймет буржуазные нравы оппортунистической легальной партийной печати. Статья "Партийная организация и партийная литература" была направлена против этой опасности. В. И. Ленин боролся против оппортунизма на международной арене. Еще в работе "Что делать?" он указывал на то, что модный лозунг "свобода критики" был широко распространен во всех социал-демократических партиях. О сторонниках буржуазной "свободы критики" Ленин говорит и в статье "Партийная организация и партийная литература". Утверждая принцип партийности литературы, Ленин направлял острие своей статьи не только против русского меньшевизма, но и против оппортунизма в зарубежном рабочем движении.

Первая русская революция, поднимая в широких массах рабочего класса Запада дух бодрости и уверенности, вместе с тем ускоряла процесс разоблачения оппортунистических вождей социал-демократии, вынуждая их занимать определенную позицию по отношению к методам и средствам русской революции. "Рабочие массы иногда идут дальше и видят яснее, чем так называемые вожди" 21 , - говорила Роза Люксембург. Этот разрыв между рабочими массами и их вождями нашел свое выражение и в упомянутом деле шести редакторов "Vorwarts". Бунт шести редакторов "Vorwarts", происшедший в октябре 1905 г., был итогом длительного периода борьбы левых элементов в германской социал-демократии против оппортунистических литераторов, не желавших признать партийную дисциплину.

Победа левого крыла на Иенском партейтаге ускорила развитие кризиса. Берлинцы стали настаивать, чтобы форштанд (правление партии) навел порядок в газете. Это было то, что русские меньшевики называли "кулаком снизу". Шесть редакторов "Vorwarts": Эйснер, Граднауэр, Бюттнер, Калиский, Вецкер и Шредер, - узнав о происходящих совещаниях между форштандом и комиссией по делам печати, использовали газету для выступлений против партии и ее руководства. Они опубликовали на первой странице газеты "Vorwarts" большую декларацию, в которой обращались ко всем членам партии со своими нападками против руководства. Они кричали, что форштанд подавляет "свободу и независимость" партийной печати, что увольнение редакторов "Vorwarts" будет означать угрозу, если не уничтожение вообще свободы и независимости печати. Они не договаривали, какой именно "свободы и независимости" добивались, от кого и от чего хотели освободиться: они боролись против партийной дисциплины, против ответственности перед партийными массами.

19 См. В. И. Ленин. Соч. Т. 9, стр. 410.

20 См. В. И. Ленин. Соч. Т. 10, стр. 20.

С изменением состава редакции "Vorwarts" борьба между шестью редакторами и руководством партии не закончилась. Она перешла в местные партийные организации и продолжалась еще в течение полутора месяцев. Ежедневно в "Vorwarts" появлялись новые материалы об откликах в местных партийных организациях по поводу "бунта литераторов". Выяснилось, что не только редакция "Vorwarts", но и другие социал-демократические газеты были заражены оппортунизмом, выступали против партийной дисциплины. Выступления оппортунистов-литераторов нашли достойный отпор со стороны рабочих масс; развернувшаяся борьба привела к изоляции оппортунистов. Однако прежде чем этот конфликт был окончательно разрешен, шесть редакторов "Vorwarts" продолжали свою разлагающую деятельность. Они бомбардировали форштанд и редакцию газеты "Vorwarts" своими заявлениями, протестами и демагогическими нападками, обвиняли руководство социал-демократической партии в создании диктаторского партийного режима. Август Бебель дал решительный отпор этим нападкам и на страницах газеты "Vorwarts" разъяснил, что попытки создать культ личности в партии имели место, но это относилось в первую очередь к баварским социал-демократическим литераторам, называвшим своего вождя Фольмара "королем Баварии", а также к шести редакторам "Vorwarts". Это они, писал Бебель, держатся взглядов буржуазных идеологов и представляют партию, как стадо овец, которые, не думая, идут за вожаком-бараном.

В N 26 большевистской газеты "Пролетарий" в статье "Новый организационный устав германской соц. -дем. партии" отмечалось, что конфликт, возникший между редакцией "Vorwarts" и партийным руководством, напоминает историю редакторского кружка "Искры", который игнорировал постановления II партийного съезда и оттеснял от партийного органа большинство партии, чтобы проводить свои оппортунистические взгляды. В том же номере "Пролетария" В. В. Боровский в статье "Ответ Плеханову" отмечал сходство между событиями в редакциях "Vorwarts" и "Искры": "На II съезде партии 4 бывших редактора "Искры" и 2 примкнувших к ним сотрудника вошли в стачку - совсем как в последнее время 6 ревизионистских редакторов "Vorwarts"a" - и отказались работать в ЦО, пока три обиженных съездом редактора не будут водворены на своих прежних креслах". Все это позволяет сделать вывод о том, что В. И. Ленин не мог не знать об этом событии в германской социал-демократии в тот момент, когда он писал свою статью "Партийная организация и партийная литература". Через несколько месяцев после этого в "Докладе об Объединительном съезде РСДРП" Ленин, касаясь отношений ЦО и ЦК, прямо сближал опыт литературных столкновений в русской и германской партиях, ссылаясь на недавнюю историю с шестью редакторами "Vorwarts". В статье Ленина "Партийная организация и партийная литература", несомненно, обобщается опыт не только русской социал-демократии, но и международного рабочего движения.

В статье "Партийная организация и партийная литература" отражено время, когда была написана статья. Революция, писал В. И. Ленин, еще не победила полностью, пролетариат завоевал пока лишь половину свободы для России, но и эта половина революции давала возможность и требовала по-новому налаживать дела. В. И. Ленин настаивал, чтобы литературное дело партии решительно ломало свои старые нормы, переходило к новым формам деятельности. "Литература может теперь, даже "легально", быть на 9/10 партийной. Литература должна стать партийной". Литературное дело было испакощено не только "азиатской цензурой", то есть прогнившими остатками крепостничества, но и "европейской буржуазией", то есть загнившим буржуазным строем. Трусливая и дряхлая смолоду, русская буржуазия воспринимала груз векового опыта западноевропейской и американской буржуазии, наследовала ее недуги. Нужно было предохранить революционный класс от идеологических

ядов загнивающего буржуазного строя. В. И. Ленин писал: "Выйдя из плена крепостной цензуры, мы не хотим идти и не пойдем в плен буржуазно-торгашеских литературных отношений. Мы хотим создать и мы создадим свободную печать не в полицейском только смысле, но также и в смысле свободы от капитала, свободы от карьеризма; - мало того: также и в смысле свободы от буржуазно-анархического индивидуализма".

В условиях буржуазно-демократической революции движение масс неизбежно приобретало отпечаток внешней беспартийности. Но революционный пролетариат должен был видеть разницу классовых интересов и конечных целей борющихся классов и отстаивать свою самостоятельную партию. Буржуазия, напротив, стремилась совлечь пролетариат с пути партийности. "Буржуазия не может не тяготеть к беспартийности, - указывал Ленин, - ибо отсутствие партий среди борющихся за свободу буржуазного общества означает отсутствие новой борьбы против этого самого буржуазного общества" 22 . Беспартийность - идея буржуазная, как партийность - идея социалистическая. В. И. Ленин в ряде статей того времени, в том числе и в статье "Партийная организация и партийная литература", провозгласил лозунг "Долой беспартийность!". Ленин здесь имел в виду не отстранение партии от беспартийной революционной массы, а принципиальную борьбу пролетарской партии против буржуазной идеологии, сознательно прикрывающейся маской беспартийности, выдвигающей идею беспартийности как свой принцип.

И. Нович, рассматривая историческую роль ленинской статьи "Партийная организация и партийная литература", нанесшей могучий удар по буржуазной "беспартийности" и иллюзиям "свободы искусства", показывает "три варианта "беспартийности" в литературной жизни периода первой русской революции (Минский, Брюсов, Луговой)" и добавляет к ним "метания Андреева между партиями" 23 . Однако наиболее сложный и опасный "вариант" "беспартийности" представляли индивидуалистические, анархистские взгляды на литературу, насаждавшиеся Плехановым и меньшевиками. Именно против них в первую очередь были направлены удары ленинской статьи.

Коммунистическая эстетика основывается на максимальном развитии творческих сил народа. Вера в неисчерпаемые творческие силы масс - душа ленинского принципа партийности литературы. В. И. Ленин боролся против литературы, служащей "верхним десяти тысячам", против буржуазной идеологии, утверждающей индивидуализм, культ личности, культ "сверхчеловека", против интеллигентского анархизма "литераторов-сверхчеловеков". В заключении статьи "Партийная организация и партийная литература" Ленин характеризует важнейшие черты новой, подлинно народной, подлинно свободной литературы социализма.

До Великой Октябрьской социалистической революции трудящиеся массы поднимались на борьбу против старого строя, эту борьбу возглавляла партия революционного пролетариата. Возникавшая социалистическая литература формировалась как часть общепролетарского дела, - в этом заключалась ее партийность. После Октября 1917 г. рабочий класс и его партия стали признанной руководящей силой государства. Организованный социалистический рабочий класс использовал все средства, в том числе и советскую литературу, для перевоспитания трудящихся и дальнейшего развертывания их творчества. Рабочий класс стал рассматривать все области общественной жизни с точки зрения общегосударственной, как руководитель всей жизни страны. Современная советская литература развивается как часть социалистического общегосударственного, общенародного дела, - в этом заключается ее партийность.

. Google . Yandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Я. М. СТРОЧКОВ, Воспоминания о В. И. Ленине. О СТАТЬЕ В. И.. Дата обновления: 11.02.2016. URL: https://сайт/m/articles/view/Воспоминания-о-В-И-Ленине-О-СТАТЬЕ-В-И-ЛЕНИНА-ПАРТИЙНАЯ-ОРГАНИЗАЦИЯ-И-ПАРТИЙНАЯ-ЛИТЕРАТУРА (дата обращения: 25.07.2019).

Новые условия социал-демократической работы, создавшиеся и России после октябрьской революции выдвинули на очередь вопрос о партийной литературе. Различие между нелегальной и легальной печатью, это печальное наследие крепостнической, самодержавной России, — начинает исчезать. Оно еще не померло, далеко нет. Лицемерное правительство нашего министра-премьера еще бесчинствует до того, что «Известия Совета Рабочих Депутатов» печатаются «нелегально», но, кроме позора для правительства, кроме новых моральных ударов ему, ничего не получается из глупых попыток «запретить» то, чему помешать правительство не в силах.

При существовании различия между нелегальной и легальной печатью вопрос о партийной и непартийной печати решался крайне просто и крайне фальшиво, уродливо. Вся нелегальная печать была партийна, издавалась организациями, велась группами, связанными так или иначе с группами практических работников партии. Вся легальная печать была не партийна, потому что партийность была под запретом, — но «тяготела» к той или другой партии. Неизбежны были уродливые союзы, ненормальные «сожительства», фальшивые прикрытия; с вынужденными недомолвками людей, желавших выразить партийные взгляды, смешивалось недомыслие или трусость мысли тех, кто не дорос до этих взглядов, кто не был, в сущности, человеком партии.

Революция еще не закончена. Если царизм уже не в силах победить революцию, то революция еще не в силах победить царизма. И мы живем в такое время, когда всюду и на всем сказывается это противоестественное сочетание открытой, честной, прямой, последовательной партийности с подпольной, прикрытой, «дипломатичной», увертливой «легальностью». Это противоестественное сочетание сказывается и на нашей газете: сколько бы ни острил г. Гучков насчет социал-демократической тирании, запрещающей печатать либерально-буржуазные, умеренные газеты, а факт все же остается фактом, — Центральный Орган Российской социал-демократической рабочей партии, «Пролетарий», все же остается за дверью самодержавно-полицейской России.

Как-никак, а половина революции заставляет всех нас приняться немедленно за новое налаживание дела. Литература может теперь, даже «легально», быть на 9/10 партийной. Литература должна стать партийной. В противовес буржуазным нравам, в противовес буржуазной предпринимательской, торгашеской печати, в противовес буржуазному литературному карьеризму и индивидуализму, «барскому анархизму» и погоне за наживой, -- социалистический пролетариат должен выдвинуть принцип партийной литературы, развить этот принцип и провести его в жизнь в возможно более полной и цельной форме.

В чем же состоит этот принцип партийной литературы? Не только в том, что для социалистического пролетариата литературное дело не может быть орудием наживы лиц или групп, оно не может быть вообще индивидуальным делом, не зависимым от общего пролетарского дела. Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков! Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, «колесиком и винтиком» одного-единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать составной частью организованной, планомерной, объединенной социал-демократической партийной работы.

«Всякое сравнение хромает», говорит немецкая пословица. Хромает и мое сравнение литературы с винтиком, живого движения с механизмом. Найдутся даже, пожалуй, истеричные интеллигенты, которые поднимут вопль по поводу такого сравнения, принижающего, омертвляющего, «бюрократизирующего» свободную идейную борьбу, свободу критики, свободу литературного творчества и т. д. , и т. д. По существу дела, подобные вопли были бы только выражением буржуазно-интеллигентского индивидуализма. Спору нет, литературное дело менее всего поддается механическому равнению, нивелированию, господству большинства над меньшинством. Спору нет, в этом деле безусловно необходимо обеспечение большего простора личной инициативе, индивидуальным склонностям, простору мысли и фантазии, форме и содержанию.

Все это бесспорно, но все это доказывает лишь то, что литературная часть партийного дела пролетариата не может быть шаблонно отождествляема с другими частями партийного дела пролетариата. Все это отнюдь не опровергает того чуждого и странного для буржуазии и буржуазной демократии положения, что литературное дело должно непременно и обязательно стать неразрывно связанной с остальными частями частью социал-демократической партийной работы. Газеты должны стать органами разных партийных организаций. Литераторы должны войти непременно в партийные организации. Издательства и склады, магазины и читальни, библиотеки и разные торговли книгами — все это должно стать партийно-подотчетным. За всей этой работой должен следить организованный социалистический пролетариат, всю ее контролировать, во всю эту работу, без единого исключения, вносить живую струю живого пролетарского дела, отнимая, таким образом, всякую почву у старинного, полуобломовского, полуторгашеского российского принципа: писатель пописывает, читатель почитывает.

Так будет и у нас, господа сторонники буржуазной «свободы критики», внутри партии: теперь партия у нас сразу становится массовой, теперь мы переживаем крутой переход к открытой организации, теперь к нам войдут неминуемо многие непоследовательные (с марксистской точки зрения) люди, может быть, даже некоторые христиане, может быть, даже некоторые мистики. У нас крепкие желудки, мы твердокаменные марксисты. Мы переварим этих непоследовательных людей. Свобода мысли и свобода критики внутри партии никогда не заставят нас забыть о свободе группировки людей в вольные союзы, называемые партиями.

Во-вторых, господа буржуазные индивидуалисты, мы должны сказать вам, что ваши речи об абсолютной свободе одно лицемерие. В обществе, основанном на власти денег, в обществе, где нищенствуют массы трудящихся и тунеядствуют горстки богачей, не может быть «свободы» реальной и действительной. Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в романах и картинах, проституции в виде «дополнения» к «святому» сценическому искусству? Ведь эта абсолютная свобода есть буржуазная или анархическая фраза (ибо, как миросозерцание, анархизм есть вывернутая наизнанку буржуазность).

И мы, социалисты, разоблачаем это лицемерие, срываем фальшивые вывески, — не для того, чтобы получить неклассовую литературу и искусство (это будет возможно лишь в социалистическом внеклассовом обществе), а для того, чтобы лицемерно-свободной, а на деле связанной с буржуазией, литературе противопоставить действительно-свободную, открыто связанную с пролетариатом литературу. Это будет свободная литература, потому что не корысть и не карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут вербовать новые и новые силы в ее ряды.

Это будет свободная литература, потому что она будет служить не пресыщенной героине, не скучающим и страдающим от ожирения «верхним десяти тысячам», а миллионам и десяткам миллионов трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность. Это будет свободная литература, оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата, создающая постоянное взаимодействие между опытом прошлого (научный социализм, завершивший развитие социализма от его примитивных, утопических форм) и опытом настоящего (настоящая борьба товарищей рабочих).

За работу же, товарищи! Перед нами трудная и новая, но великая и благодарная задача — организовать обширное, разностороннее, разнообразное литературное дело в тесной и неразрывной связи с социал-демократическим рабочим движением. Вся социал-демократическая литература должна стать партийной. Все газеты, журналы, издательства и т. д. должны приняться немедленно за реорганизационную работу, за подготовку такого положения, чтобы они входили целиком на тех или иных началах в те или иные партийные организации. Только тогда «социал-демократическая» литература станет таковой на самом деле, только тогда она сумеет выполнить свой долг, только тогда она сумеет и в рамках буржуазного общества вырваться из рабства у буржуазии и слиться с движением действительно передового и до конца революционного класса.

Подпись: Н. Ленин

Публикуется по тексту Сочинений В. И. Ленина, 5 изд., том 12, стр. 99−105.

Партийная мобилизация - В данной статье или разделе имеется список источников или внешних ссылок, но источники отдельных утверждений остаются неясными из за отсутствия сносок … Википедия

СССР. Литература и искусство - Литература Многонациональная советская литература представляет собой качественно новый этап развития литературы. Как определённое художественное целое, объединённое единой социально идеологической направленностью, общностью… …

Русская литература - I.ВВЕДЕНИЕ II.РУССКАЯ УСТНАЯ ПОЭЗИЯ А.Периодизация истории устной поэзии Б.Развитие старинной устной поэзии 1.Древнейшие истоки устной поэзии. Устнопоэтическое творчество древней Руси с X до середины XVIв. 2.Устная поэзия с середины XVI до конца… … Литературная энциклопедия

Пролетарская социалистическая литература - литература, отражающая действительность с позиций мировоззрения пролетариата как класса, возглавляющего борьбу трудящихся за социалистическое общество. Определяющей чертой П. л. является не столько социальное происхождение ее создателей, сколько… … Литературная энциклопедия

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА. Литература конца XIX начала XX вв. - Крах народничества и борьба между его эпигонами и марксизмом явились важнейшими событиями русской общественной жизни конца века и существенно воздействовали на ход литературного процесса. Становление литературы, отражающей особенности третьего,… … Литературный энциклопедический словарь

Массовая политическая литература - агитационно пропагандистская литература, термин, принятый в советском книговедении для обозначения совокупности произведений печати, освещающих в популярной форме вопросы идеологии и политики с целью формирования у широких масс стойких,… … Большая советская энциклопедия

Тенденциозная литература - термин, употребляющийся в критике обычно для обозначения произведений, к рые подчеркнуто проводят определенную систему социально политических или этических и других взглядов автора. По существу каждый писатель отстаивает то или иное идейное… … Литературная энциклопедия

Ленинградская организация КПСС - Партийный билет образца 1917. Партийный билет образца 1917. Ленинградская организация КПСС. В 7080 х гг. XIX в. началось распространение марксизма среди рабочих Петербурга, в 80 х гг. возникли первые марксистские кружки и социал… … Энциклопедический справочник «Санкт-Петербург»

Боевая организация партии социалистов-революционеров - У этого термина существуют и другие значения, см. Боевая организация. Боевая организация партии социалистов революционеров (эсеров) Другие названия: Б.О. Является частью: партия социалистов революционеров Идеология: народничество, революционный… … Википедия

Всероссийская фашистская организация - Знак ВФО Лидер: А.А … Википедия

Книги

Ленин о печати , Ленин В. И. , В сборник "В.И.Ленин о печати" вошли важнейшие ленинские статьи, речи, доклады, заметки, письма, дающие ясное представление о развитии русской периодической печати (начиная с пролетарского… Категория: Научная литература Издатель:

Похожие статьи: